Каролина кивнула. Пусть она и недолюбливала свекровь, укрыть сына в ее доме – лучший вариант из возможных.
– Хорошо. А нам что дальше делать с этим кошмаром? Это же незаконное задержание! Надо подать иск!
Трип опять кашлянул.
– Да что происходит?
– Видишь ли, все не так просто…
– Что значит «не просто»? Что за бред?! Меня задержали за езду в пьяном виде, а я не пила! Даже если бы и пила – ну, допустим! – вообще-то, мой муж – сенатор Соединенных Штатов, у него связей побольше, чем у какого-нибудь подростка, и я уверена, если бы он хотел все разрулить, давно бы уже это сделал!
Из динамиков донесся искаженный голос, мимо них к выходу пронеслась сотрудница полиции.
– Лина, давай ты мне объяснишь, что случилось.
Только теперь, спустя много-много часов после первого потрясения, Каролина расплакалась. Она держалась во время ареста, выстояла даже тогда – хотя сама бы не подумала, – когда поняла, что за ней никто не приедет. Но участие Трипа – его доброе лицо, его забота, а ведь вместо него здесь должен быть ее муж, на этом она сломалась.
– Извини! Просто столько всего навалилось…
– Вы с Гарри куда-то ходили прошлым вечером?
– В смысле ходили? Вроде нет. Я выбегала в магазин часов в пять, купила мальчикам чипсов. Гарри позвал четверых приятелей. Я заказала для них пиццу. Они играли в «Икс-бокс», или чем там сейчас подростки занимаются. Может, девчонкам по «Фейстайм» звонят? А потом… Зря я это сделала, но все же… В общем, я откупорила дорогущую бутылку каберне из запасов Грэма! Я налила себе полбокала. Больше я пить и не собиралась, но было в этом какое-то удовольствие – сунуть едва начатую бутылку в холодильник. Еще подумала, что Грэма удар хватит. Сделала ему назло… Но это все – только полбокала.
– Ладно, а потом что?
– Ничего! Мальчишки умяли целый торт-мороженое, за секунду, представляешь? А где-то в полдесятого мы сели в машину. Я даже мили не проехала! Нас тормознули у дома Билли Поста. Откуда ни возьмись сразу две машины – мигалки, сирены, – будто правда что-то случилось. Я съехала на обочину, чтобы их пропустить, а они мне в окно постучали.
Трип кивнул, словно Каролина пересказывала то, что он уже знал.
– И что они сказали?
– Спросили, пила я или нет. Я сказала, что нет, конечно. Они заявили, будто я неаккуратно вела машину! Но это полная чушь! Я еле ползла, там ведь жилой район!
– Они обнаружили несколько пустых бутылок из-под шампанского на полу, – тихо сказал Трип, глядя на свои руки.
– Быть такого не может! Я вообще шампанское не люблю! И Грэм тоже! У нас от него голова болит… – Каролина замолчала.
Что, если это мальчишки? Она задумчиво почесала нос. Возможно такое? Двенадцать – вроде бы рановато. Или она обманывала сама себя, думая, что Гарри никогда и пробовать не станет? Нет, она знает своего ребенка. Конечно, когда парень подрастет, ему не избежать всех этих подростковых приключений, но пока у него в голове ничего подобного нет. Даже если она тешит себя иллюзиями и мальчишки пробрались в винный погреб, вряд ли пять двенадцатилетних пацанов сумели бы открыть бутылку шампанского, не говоря уже о том, чтобы распить ее так, что она ничего не заметила. Каролина еще раз подумала о вчерашнем вечере. Нет, и Гарри, и ребята были такими же, как всегда – шумными, но трезвыми.
– Я понятия не имею, как бутылки там оказались.
Трип накрыл ее руку своей, это успокаивало.
– Мне очень жаль, Лина, но придется непросто.
От нотки сочувствия в его голосе из глаз Каролины вновь хлынули слезы. Наверняка на щеках остались черные потеки от туши. Черт с ними, после ночи в тюрьме она все равно похожа на чучело.
– Слушай, еще один странный момент. Они притащили меня сюда и даже не дали в трубку дыхнуть, закрыли в камере на ночь. На каком основании? Из-за пустых бутылок в машине? Это вообще законно?
У Трипа вновь зазвонил телефон. Каролина поразилась тому, с какой яростью он нажал на отбой.
– Полицейские сказали, что ты сама отказалась дышать в трубку. И от анализа крови. По законам Мэриленда любой, у кого есть водительские права, автоматически дает согласие пройти освидетельствование. Того, кто отказывается, берут под арест.
– Что за бред!
– Лина, я – корпоративный юрист, сама знаешь. Криминальное право не по моей части, но я посоветовался с коллегой перед тем, как приехать.
– Я не о том! Что за бред, что я отказалась! Наоборот, я почти умоляла дать мне дыхнуть в эту чертову трубку! Все бы сразу разрешилось, если бы…
– Лина, мы с Грэмом привлечем к этому делу лучших людей. Главное – сохранять спокойствие, и я уверен, что мы во всем разберемся…
Она его не слышала. Ее голову заполнили мысли о том, что за всем этим последует. Каролина живо представила заголовки: «ЖЕНА СЕНАТОРА, БЫВШАЯ СУПЕРМОДЕЛЬ, ПЬЕТ ЗА РУЛЕМ, РАЗВОЗЯ ДЕТЕЙ». Конечно, пресса раздует скандал, и все тут же поверят, что она на такое способна. А Гарри! Больше всего ее волнует Гарри. Если уж на то пошло, подростки должны стесняться мачехи потому, что она косо смотрит на рваные джинсы, а не потому, что ездит пьяная.
Нахлынуло новое чувство, да так сильно, что Каролина сама удивилась. В ней пробудилась злость к мужу – какая-то первобытная, стало трудно дышать. Как они докатились до такого? Ее целую ночь держат в камере, а муж – спутник жизни – посылает вместо себя друга. Нет, это неправильно. Что-то идет не так, что-то вышло из-под их контроля. Да, в последнее время они немного отдалились друг от друга, она уже не чувствовала прежней связи. Вся близость куда-то испарилась. Может, он опять ей изменяет? Только ведь это Грэм, человек, который сделал все, чтобы обеспечить финансовую стабильность ее многочисленный семьи. Он по десять раз на день твердил, как она прекрасна. Каролина как сейчас помнила их свадьбу – все до мельчайших деталей. В тот день внезапно пошел дождь, и они укрылись под пышным виноградником. Капризы погоды испортили бы праздник любой паре, только не им. Они едва замечали грозу – танцевали обнявшись и смеялись! А потом Каролина сидела за столом и наблюдала за сильным, красивым мужчиной, который стал ее мужем. Он благодарил гостей за то, что разделили с ними этот день. Когда Грэм обернулся к ней и протянул руку, на его глазах были слезы. Как искренне, сердечно он говорил, поднимая тост. А теперь вот так.
Трип все говорил. Объяснял что-то про прецеденты. На Каролину внезапно навалилась усталость. И печаль, и унижение, и одиночество – все сразу.
– У меня больше нет сил, – сказала она, утирая вновь набежавшие слезы. – Подвезешь меня к Элейн, я заберу Гарри?
– Конечно. Пойдем отсюда.
До Арлингтона, где жила свекровь Каролины, они ехали в полном молчании. Едва Каролина вышла из машины, Трип умчался прочь.
– Каролина, – кивнула ей свекровь с кислым видом.
– Здравствуйте, Элейн. Спасибо, что присмотрели за Гарри, – натужно поблагодарила она, затем бросила пальто на скамеечку в холле и без приглашения прошла в кухню.
– А кому еще за ним присматривать? Родителям остальных мальчиков тоже мне пришлось звонить.
– Ну, да. Спасибо. А где Гарри?
– Еще спит. У ребенка выдалась непростая ночь.
Каролина не отреагировала на выпад. Кофе ей не предложили, так что она поднялась и сама подошла к кофемашине.
– Вы будете? – спросила она, но Элейн досадливо отмахнулась.
– Да уж, Каролина. Ситуация, конечно… Меня это не касается, но, если у тебя проблемы, обратись за помощью. Вождение в пьяном виде, это ж надо! Ты ведь жена сенатора, будущего президента! Сама делай что хочешь, но подумай о карьере Грэма.
– Вы имели в виду безопасность Гарри? Я, наверное, ослышалась.
Элейн вновь отмахнулась и поцокала языком.
– Ты знаешь, что я никогда не вмешиваюсь в ваши с Грэмом дела, но тут…
– Мама, довольно!
При звуке его голоса Каролина подпрыгнула и пролила кофе на свитер.
– Грэм? – недоверчиво выдохнула она, хотя он стоял перед ней собственной персоной, неотразимый, как всегда.