– Как думаете, инспектор, она действительно ничего не знала об убийце?

– Я уверен в этом. К этому убийству она имела отношения не больше, чем вы или я.

– Я тоже так думаю, хотя и не знаю подробностей.

– У вас есть предположения, Ник?

– Нет. Я избегаю предположений, как сыпного тифа или оспы. Они опасны и очень заразны.

– Верно, но человек ведь не может не думать.

– Да, к сожалению.

– Ник, я хочу, чтобы вы взялись за это дело и досконально разобрались, что произошло.

– Проще сказать, чем сделать, инспектор.

– Я верю, вам это по плечу.

– Дело весьма непростое.

– Никто ничего не смог сделать. Вы попытаетесь, Ник? Где-то разгуливает убийца, и его нужно найти, пусть даже на это уйдут годы.

– Да.

– Спасибо. Признаться, я очень боялся, что вы откажетесь, и все же…

– Иногда стоит рискнуть, так ведь?

– Именно.

– Когда приступать? Инструкции?

– Начинайте, когда сами сочтете нужным. Действуйте на свое усмотрение, независимо ни от кого. У меня только одно условие.

– Какое?

– Никто, кроме нас двоих, не должен знать о вашем участии в этом деле.

– Я бы и сам поставил такое условие, инспектор.

– Полагаю, вам известны все детали.

– Гм! У Эжени есть родственники?

– Да, мать.

– После убитой остался кое-какой капитал, не так ли?

– Да, все унаследовала мать. Мне не много известно об их отношениях.

– А что с домом? Он принадлежал ей?

– Да. Сейчас он заперт и пустует.

– И у вас, разумеется, есть ключ.

– Само собой!

– Отдадите его мне?

– Да. Я его прихватил с собой. Вот, пожалуйста.

– Пока я буду готовиться, инспектор, вы можете проследить, чтобы в дом никто не входил?

– Сделаю.

– В газетах про убийство писали все правильно?

– О да! Фантазии репортеров просто негде было развернуться, поэтому им пришлось излагать только факты.

– Ваши люди, конечно же, искали потайные люки, съемные стенные панели, подвижные шкафы и тому подобное?

– Разумеется. Мы все тщательно осмотрели.

– И ничего не нашли?

– Ничего.

– Но, если поищу и я, думаю, хуже не станет.

– Разумеется.

– Я такие вещи находил в домах, где меньше всего ожидал это обнаружить. Кто знает, может быть, и там что-то найду.

– Может быть.

– Но вы в это не верите?

– Откровенно говоря, нет.

– И тем не менее, как иначе убийца мог проникнуть в дом?

– Мой дорогой Ник, я задавал себе этот вопрос самое меньшее десять тысяч раз.

– И не нашли ответа?

– Увы, нет.

– Ну а я склонен думать, что мне все же удастся найти что-нибудь.

– Надеюсь на это.

– Дело обстоит следующим образом. Убита молодая женщина. Убийство могло произойти лишь при условии, что в ее комнату проник посторонний человек.

– Верно.

– Однако многократный осмотр дома позволяет утверждать, что никто не мог войти в дом или выйти из него после того, как Делия Дент в тот вечер покинула хозяйку.

– Именно.

– Следовательно, это было осуществлено таким способом или такими средствами, о которых вам не известно.

– Это понятно.

– Так как же он это сделал, если там нет ни потайных дверей, ни сдвижных панелей, ни других подобных приспособлений?

– В том-то и вопрос. Как же?

– Это первое, с чем я собираюсь разобраться.

– А что последует за этим?

– Это будет зависеть от того, чем закончится разбирательство по первому пункту. Это все, инспектор?

– Почти. Дом вы найдете точно в том же состоянии, в каком нашел его я, когда приехал туда впервые. А теперь спокойной ночи, Ник, – сказал инспектор, поднимаясь и доставая из кармана большой конверт. – Здесь изложены все обстоятельства дела, от начала до конца. Прочитайте на досуге. Тут ничто не упущено и тем не менее читать почти нечего.

– В материалах говорится, что Эжени Ла Верди была задушена и что убийца сбежал, не оставив ни единого следа.

– Совершенно верно. И теперь вы должны найти его.

– Я попытаюсь.

– Если кто-то и может с этим справиться, то это вы, и у вас получится.

– Спасибо, я попытаюсь.

– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Дверь закрылась, и великий начальник сыщиков ушел.

Глава III

Первая улика

На следующее утро, чуть свет, Ник, приняв облик водопроводчика, отправился на Сорок седьмую улицу в дом Эжени Ла Верди. Ее комната сохранилась почти в том же состоянии, в каком ее обнаружили на следующее утро после убийства, и обстоятельные поиски ничего не дали сыщику.

Выйдя из спальни, он спустился на первый этаж, где тщательно обследовал все оконные замки и другие запирающие приспособления, рамы и панели. Снова впустую.

Наконец Ник подошел к лестнице, ведущей в подвал. Дверь находилась внизу лестничного пролета и была заперта на замок и цепочку с наружной стороны. Ни на замке, ни на цепочке никаких необычных следов не оказалось, и Ник переключил свое внимание на лестницу.

Лестницы – подходящее место для устройства тайных ходов, о чем Ник никогда не забывал. И вдруг он сделал открытие: третья ступенька снизу шаталась. Следующие два часа Ник продолжал осматривать дом, но больше ничего необычного не нашел. Когда на улице начало темнеть, организм напомнил Нику, что пора бы поесть, и он, стараясь оставаться незамеченным, покинул дом, чтобы найти какой-нибудь уютный ресторанчик. В двух кварталах он обнаружил пивной паб с вывеской, обещавшей еду двадцать четыре часа в сутки.

Когда он приступил к трапезе, в харчевню вошли двое смуглых молодых мужчин неопрятного вида. Сели они за соседний столик, и первые же их слова заставили Ника насторожиться.

– Капитан, инспектор Бирнс вчера ходил в гости.

– К кому? – спросил тот, кого назвали капитаном.

– К тому чертову сыщику. Не хочу произносить его имя.

– А, это тот, кого Синдар кличет маленький великан?

– Да.

– И что с того?

– Боюсь, как бы он не натравил его на нас.

– Да нет, с чего бы? Инспектор даже не знает, что мы есть.

– Он много чего знает.

– Да, но не о нас. Хотя стоило бы… Ты следил за маленьким великаном?

– Да.

– Он выходил?

– Поди пойми… Думаю, что нет. Я ушел оттуда час назад, и Тони занял мое место. Но я голову даю на отсечение, что он не выходил, пока я был там.

Ник улыбнулся.

– Идем, Джон, – сказал капитан. – И так уже здесь долго торчим, а у нас работа есть. Идем.

Они торопливо вышли из паба. Ник решил за ними проследить.

Глава IV

Слежка

Однако же Ник не выбежал из паба вслед за двумя неизвестными. Он с беззаботным видом подошел к стойке бара, расплатился за еду и питье и спокойно вышел.

Как он и подозревал, те двое были недалеко – стояли на тротуаре и делали вид, что заняты разговором, хотя на самом деле проверяли, не пойдет ли кто-нибудь за ними.

То, что они были настороже, только делало слежку интереснее. Сыщик прошел мимо них как ни в чем не бывало. В двух сотнях ярдов от паба, на другой стороне улицы, между двумя магазинами очень кстати оказалась открыта какая-то дверь, и он вошел в нее с видом человека, который живет в этом доме.

Остановившись в темном подъезде, Ник принялся поспешно менять облик и очень быстро преобразился в пожилого мужчину в стесненных обстоятельствах, который работал не покладая рук весь день и вечерком решил расслабиться, побаловать себя двумя-тремя стаканами пуншу.

Минут через десять двое мужчин неожиданно разошлись в разные стороны. Человек по имени Джон быстро зашагал по тротуару, а капитан запрыгнул на подножку трамвая, который проезжал мимо, и повернулся лицом к тротуару, как будто проверяя, нет ли слежки. По улице с другой стороны приближался еще один трамвай, который должен был проехать между Ником и трамваем, на который сел капитан. Пару секунд Ника не было видно с подножки идущего в центр трамвая, и он использовал этот короткий промежуток времени с наибольшей выгодой для себя – проворно выпрыгнул из подъезда на улицу и, пока трамваи проезжали один мимо другого, успел добежать до двери. Когда трамваи разъехались, Ник уже стоял там, ковыряясь в зубах, как будто только что вышел из паба. Потом он пошел по улице, довольно быстро, не на настолько, чтобы вызвать подозрение. Вскоре его догнал еще один трамвай, и он запрыгнул на переднюю подножку. Трамваи разделял всего один квартал, и Нику было прекрасно видно капитана.