Теперь улица была буквально забита автомобилями, заливавшими окрестности мигающим синим светом. Негативные волны рассеялись. Кто-то натянул желтые ленты, не позволявшие собравшимся по обе стороны улицы толпам людей подойти ближе. Пять человек в белых комбинезонах внимательно рассматривали землю и собирали разбросанные по ней разнообразные мелкие предметы. Один из них чертил на асфальте белые силуэты, другой посыпал пятна крови белым порошком.

Я подняла голову, наблюдая, принюхиваясь, слушая и вдыхая в себя воздух.

Поднялся сильный ветер, от которого на деревьях затрепетали листья. В моем поле зрения появилось нечто совершенно новое и интересное. В соседнем доме, где в последние несколько месяцев никто не жил, теперь горел свет. Я увидела, что за занавеской в окне третьего этажа шевельнулась какая-то тень. В приоткрытую балконную дверь скользнул незнакомый силуэт и устроился на перилах балкона, прямо напротив меня. Голубые глаза, черная шерстка на голове, светло-серое тело, остроконечные уши. Сиамский кот. Мой соплеменник. Он тоже наблюдал за улицей и за людьми в белом. Потом повернулся и стал в открытую меня разглядывать.

4

Мой таинственный сосед

Обожаю новые знакомства.

Самец, смотревший на меня таким взглядом, наверняка желал привлечь мое внимание. Не он первый, не он последний. В который раз, помимо моей воли, сработало присущее мне очарование.

Я взяла на себя труд мяукнуть в его сторону, но этот наглец, к моему величайшему удивлению, на это ничего не ответил. Я питаю расположение к сиамским котам, хотя, надо признать, самомнения у них хоть отбавляй.

Желая выразить мои дружеские к нему намерения, я приняла соответствующую позу: кончики ушей чуть вперед, усы в разные стороны, хвост торчком.

Но сиамец продолжал сидеть, не двигаясь с места.

Обычно, когда по отношению ко мне проявляют подобное неуважение, я поворачиваюсь и ухожу. Однако той ночью заняться мне особо было нечем, поэтому я, существо по натуре любопытное, забыла о гордости и приготовилась перепрыгнуть на соседний балкон. Потом сгруппировалась, прицелилась, оттолкнулась, выпустила когти и вытянулась в полете, будто зависнув над разделявшей наши дома пустотой. На это мне потребовалось какие-то полсекунды. Расстояние было значительным, и я, не рассчитав силу толчка, промахнулась на пару сантиметров и пролетела мимо перил, на которые собиралась приземлиться. Лапки замолотили в воздухе.

Когти заскользили по металлу, не находя, за что можно зацепиться.

Сиамский кот по-прежнему глядел на меня, не двигаясь с места.

Самое что ни на есть полное унижение.

К счастью, мне удалось ухватиться за плющ, обвивающий балкон, и я, раздирая его когтями, поднялась на балкон.

Собрат будто застыл в позе йога.

Наконец цель была достигнута. Я зашипела, двинулась по перилам балкона, подошла к нему и мяукнула.

Он вел себя как настоящий стоик.

Вблизи я рассмотрела его получше. Это действительно был сиамец, судя по виду, ему было лет десять (поэтому мне, трехлетней кошечке, он показался стариком). Удивительное дело: у него на макушке красовалась сиреневого цвета пластина.

Проглотив обиду, я, как ни в чем не бывало, первой завела разговор:

– Вы наш новый сосед?

Мой вопрос остался без ответа, хотя я отчетливо улавливала исходившие от кота жаркие волны.

– Мы могли бы с вами поговорить? Я живу рядом и очень рада, что в соседнем доме тоже есть кот.

Сиамец лизнул лапку и поднес ее к правому уху, будто задумавшись. Я посчитала, что таким образом он выразил свое согласие. Сегодня у меня уже было достаточно неудачных попыток наладить контакт с другими, и мне не хотелось, чтобы то же самое случилось и с существом, говорящим со мной на одном языке.

– А что это за сиреневая пластина у вас на макушке?

Кот пристально на меня посмотрел и наконец удостоил ответом:

– Мой «Третий Глаз».

– А что такое «Третий Глаз»?

– USB-разъем, позволяющий подключаться к компьютеру и общаться с людьми.

Я не ослышалась?

– Что… как вы сказали?

Мне очень не хотелось признавать, что из сказанного я не поняла ни единого слова, но кот даже не потрудился повторить.

Сосед протянул лапку, снял сиреневую пластиковую нашлепку, опустил голову и предложил мне посмотреть самой.

Склонившись, я увидела сделанное прямо в черепе углубление в виде идеального прямоугольника, обрамленного полоской металла.

– Вы получили эту рану в результате несчастного случая? Это, должно быть, очень больно.

– Нет. Я сам попросил мне его сделать. На редкость практичная вещь.

– И что же вы говорите людям с помощью этого «Третьего Глаза»?

Сиамец еще несколько раз лизнул лапку, то и дело поднося ее к уху.

– Ничего.

– Тогда какой вам от этого прок?

– Я ничего им не говорю, хотя они действительно меня очень многому научили. К примеру, я познал механизмы функционирования человечества, а через него и всей Вселенной.

Эту фразу сиамец произнес столь равнодушным тоном, что я до глубины души поразилась его самонадеянности и надменности. Но уважение к нему внушали не столько его слова, сколько тон, которым они были произнесены. Неужели он и правда научился общаться с людьми?

– Я пыталась с ними разговаривать, ну… то есть с людьми… но они меня практически не понимают. Сегодня вечером служанка забыла меня вовремя покормить и заперла в помещении, из которого я не могла выйти. И все только ради того, чтобы уставиться в большую черную плиту на стене, которая светится и производит много шума. Я тоже долго на нее смотрела и наконец поняла, что в этой черной плите можно увидеть других людей… мертвых!

Сиамец сделал вдох, будто подыскивая подходящий тон, чтобы ко мне обратиться. Потом высунул длинный розовый язык и облизал губы.

– На их языке ваша настенная плита называется «телевизор».

– Допустим. Так вот в этом самом телевизоре были картинки событий, произошедших здесь же, на этой самой улице. Я сама видела. После обеда сюда явился какой-то человек в черном и воспользовался палкой, наделавшей немало шума.

– Это называется «винтовка», а если взрывы раздавались очередями, то у него, скорее всего, был автомат.

– Маленькие люди, вышедшие из здания с триколором, попадали на землю.

– Дом, над которым развевается флаг, называется детским садом, а маленькие люди – это дети, которые в нем воспитываются.

– Потом человек в черном швырнул в них эту свою палку, а сам бросился бежать. Маленькие люди, упавшие на землю, так и остались лежать.

– Обычное дело. Они были либо ранены, либо убиты. Он затем сюда и явился.

– Потом прибежали другие люди, поймали человека в черном и увезли его в машине с синим светом.

– Полиция.

– Потом подъехал еще один фургон, на этот раз белый, но тоже с синим светом на крыше. Из него также вышли человеческие особи, положили маленьких людей на кровати с колесиками и увезли.

– «Скорая помощь».

– Затем явились еще люди и разбились на пары – два человека вставали друг против друга и один освещал другому лицо.

– Это, наверное, журналисты. Они как раз и снабжают всех картинками, которые твоя служанка потом смотрит по телевизору.

– И что означает эта сцена?

– В данный момент люди переживают кризис. Их затянуло в вихрь жестокости, который с каждым днем набирает обороты и приобретает все более показательный характер. На мой взгляд, закончится все это не скоро. Типы вроде этого мужчины в черном приходят, чтобы убивать совершенно случайных людей. Это называется «терроризм».

– И какой им смысл убивать друг друга?

– Это позволяет спровоцировать сильнейшее эмоциональное потрясение и, таким образом, привлечь внимание окружающих к какому-либо делу, в первую очередь посредством изображений, которые потом передают по телевизору. Что-то вроде формы общения… В страхе люди становятся внимательнее, и ими тогда легче манипулировать.