Вот умеют эти «ролевики» в образ вживаться и сказки рассказывать, заслушаешься. Эх! Дайте мне вилку, я лапшу с ушей поснимаю или нужно было записывать, а потом Ваньке на ночь рассказывать? Может, это реалити-шоу? Так, а где тогда у нас камеры и микрофоны? Встала, начала внимательно осматривать стены, бревна, двери, окна, косяки. Ничего нет. Ни одного тонюсенького проводочка, пластиковой крышечки или металлической ручки с блестящей хромированной поверхностью. Достоверность, твою ж дивизию!

-Что ж ты, милая, мечешься? Былое это все, нужно о живых беспокоиться, Елисея мого спасать.

- Спасать - это хорошо. Да только у меня сын маленький, мне домой надо. У меня работа, у Вани детский сад. Вы хоть, бабушка, представляете, как сложно ребенку туда попасть в среднестатистическом российском городе? Кощей Бессмертный по сравнению с писаными красавицами из департамента образования - мелкий пакостник, бредущий по дороге исправления.

- Что такие же ужасные? Неужто силищи волшебной у них больше Кощеевой, а владения обширнее?

- Судя по тем кругам ада, которые нужно пройти молодой маме, чтобы ребенку попасть в детский сад, состоянию наших садиков и зарплате сотрудников оных – да, ужасные, да, обширные! А учитывая, что вставали мы в электронную очередь шестидесятыми, а через полтора года оказались шестьдесят вторыми, то силищи волшебной поболе Кощеевой будя. Так что давайте, бабушка, возвращайте нас домой. Или предоставьте любое средство связи. Время темное, время позднее, нам домой надобно.

Старушка угрожающе засопела, нависнув надо мной и уперевшись в сухонькие кулачки:

- А вот не вернешься ты домой, пока не расколдуешь моего Елисея! Вот тебе мое слово.

- Бабушка, помилуйте, я и колдовать то не умею. И органы внутренних дел Российской Федерации вряд ли одобрят ваши противоправные действия.

- Колдовству я научу – это дело поправимое. А о каких таких органах ты говоришь? Не уж-то кровавыми ритуалами с человеческими жертвоприношениями промышляешь!

Это ж как точно сказочный персонаж нашу доблестную полицию охарактеризовала! Заслушаешься.

- Бырр. А у вас что тут жертвоприношения практикуют?

Что-то я начинаю напрягаться. У меня маленький ребенок, мы одни в лесу в избушке с незнакомой женщиной. Старушка уже не кажется мне пушистой и, самое главное, безопасной. Беру со стола увесистую деревянную ложку, и начинаю отступать к Ваньке.

- Да чего ты напугалась-то?

- А, может, вы людей в печке запекаете, а потом едите?

- На кой ляд? У меня вон полон лес грибов да ягод. И не тронет тебя с сыном тут никто. Сам царь-батюшка сохранность вашу блюсти будет. А как ты внучка моего расколдуешь, я вас обратно и возверну, если ты сама этого захочешь.

И сказала это бабка, так ехидно прищурившись, что моя воинственность, стряхнув усталость дня, пошла в атаку.

- Дорогая бабушка Яга, если Вы такая мощная колдунья, и можете вызывать людей из зимы в лето, управлять целыми коллективами зверюшек (прям уголок дедушки Дурова!), то почему собственного внучка, родную кровиночку, расколдовать не можете, а вызываете дилетантку с воинственным характером да еще с утяжелением в виде непоседливого постреленка с вредными манерами?

- То, что в беде нашей помочь можешь именно ты, мне подсказало волшебное зеркало, оно же тебя мне и показало.

В этот момент всплыла в моей памяти гладкая поверхность льда, покрывавшая асфальт на центральной площади родного города. Вспомнив «добрым» словом городские власти, плохо посыпающие тротуары солью в зимний период, мое сознание вернулось к старушке.

- А если расколдовать его не получится? Что тогда?

Бабушка выдержала драматическую паузу, и как престарелая актриса провинциального театра, зевнув, ответила:

- Тогда не верну. И останешься ты у нас на веки вечные.

Передо мной возникла дилемма: удариться в полномасштабную, мощную и всеобъемлющую истерику или стукнуть чем-нибудь тяжелым престарелую интриганку. Никогда не считала себя тонкой натурой с неустойчивой эмоциональной составляющей, да и садистских наклонностей не наблюдалось. Но выяснилось, что я больше женщина, чем амазонка. В носу защипало, глаза намокли, а из горла вырвалась одна, но затяжная и унывная нота. Все самообладание закончилось. Конец первого действия.

Глава 2

Проснулась я рано. Ну как проснулась. Вредный сказочный персонаж на пару с петухом подняли меня рань страшную (часов в пять). А вот когда я умыла глазоньки свои припухшие после ночного выступления, то оказалась что это вовсе не петух, а знакомый мне ворон. И вспомнилось мне мое ночное выступление. Не все же старушкам передо мной спектакли разыгрывать! А выступление получилось знатное, с переливами рыданий, с многотомным текстом обид полученных с раннего детства, школы, института, а особо от работодателей и противоположного пола с дотошными подробностями. Короче, месть была сладка и неспешна. Зато на утро от души отлегло, голова прояснилась. Мысли по составлению плана «Возвращение в лоно цивилизации» складывались в логическую цепочку. Мысль первая: нужно связаться с людьми. Ночью, уставшая и немного озверевшая «ролевичка» сообщила почти под пытками, что утром за нами приедут стрельцы и сопроводят в столицу для знакомства с царем-батюшкой и болезным его отпрыском Елисеем.

Поутру баба Яга потчевала нас жареными грибами с тушеной капустой, вкусным травяным чаем и пирогами с лесными ягодами. Вкуснотища. Прощай фигура, то есть ее остатки. После родов лишняя «десяточка» с моих округлых боков никак не хотела сходить. Ванятка уплетал угощение за обе щеки и жмурился от удовольствия. Хороший аппетит родного чада – услада для материнских глаз. Настроение было приподнятое, я ожидала новых событий. Баба Яга тоже любовалась чавканьем ребенка и прислушивалась к звукам за окном.

Мы закончили завтрак и навели порядок в избе. Старушка собрала вещи в дорогу в берестяной кузовок. Во двор въехал десяток стрельцов: бородатые, усатые мужчины спортивного телосложения на симпатичных таких лошадках. Одеты они все были в красные кафтаны с белой перевязью на груди, на головах красные шапки, отороченные мехом. Последним ехал стрелец на телеге, наполненной сеном. Стрельцы спешились, поздоровались и отвесили старушке уважительный поклон до земли.

- Здрав и ты будь, Тихон Игнатьевич, поприветствовала она старшего, и вам доброго дня, молодцы.

Кланяться им Яга не стала, видно не по статусу.

- С чем пожаловал?

- Прислал нас к тебе царь-батюшка, велел сопроводить тебя в хоромы царские вместе с гостьей твоей.

- Хорошо, мы готовы в путь-дорогу. Вот гости мои Ванечка и …. А как звать-то тебя, красавица?

Вредная сущность расцвела во мне пуще прежнего, прям по Пушкину Александру Сергеевичу. Это ж надо так хреново вербовать специалиста для выполнения особо важного задания государственного значения, что даже имя данного сотрудника не спросить!

- А Вы, собственно, с какой целью интересуетесь?

- Как с какой? - возмутилась бабка Яга, - Называть-то мы тебя как-то должны!

- Ну, Вы меня вчера целый день, целый вечер и полночи никак не называли, и это Вас как-то не смущало! А сейчас вдруг заинтересовались? Так я повторяю вопрос: с какой целью, любезная, интересуетесь?

У бабушки начал дёргаться правый глаз. Видимо, вчерашняя ночь для нее тоже не прошла бесследно. На лице наблюдались бледность и круги под глазами. Да-да, я недобрая и злопамятная, а когда зло забываю, я его записываю.

- Так не по-людски – это, без имени.

- Тогда дайте слово, что мое имя и имя моего ребенка Вы и Ваши знакомые и родственники не будут использовать в колдовских или иных ритуалах и действиях во зло или для каких-либо манипуляций в отношении меня, моего сына, наших друзей и родственников, страны, государства и родины.

Левый глаз бабы Яги тоже пришел в движение.

- Да за кого ты нас принимаешь?

Старушка изобразила напыщенный и обиженный вид. Но мастерство актрисы провинциального театра со вчерашней ночи ей пока повысить не удалось.