– На мне черная кожаная куртка с меховым воротником.

– А на мне твидовое пальто.

– Тогда до встречи, Янина Августовна.

– Простите, я не расслышала, как вас зовут?

– Тимофей, Тимофей Борисович.

– А, я поняла... вы его племянник, да?

– Совершенно верно. До встречи!

Ну, слава богу, никаких истерик, воплей, проклятий, все тихо и интеллигентно. Стало чуть-чуть легче. Неужели сегодня вечером этот груз, наконец, с меня свалится? И чего я психую? Скорее всего, скромная преподавательница просто обрадуется нежданному дару. Она же, небось, и думать забыла о пожилом мужике, который соблазнил пятнадцатилетнюю девочку, потом, испугавшись ответственности, удрал аж в Новую Зеландию. Она дважды была замужем, второй раз за шведом, прожила несколько лет в Гетеборге. Интересно все же, что она собой представляет? Олег чего только о ней не наговорил, вспомнил даже «Легкое дыхание» Бунина, а под конец сказал:

– Тим, женись на ней, если она не замужем.

– Олег, ты спятил? Я на минуточку женат и люблю свою жену.

– Увидишь ее, разлюбишь, она чудо! И я благословляю тебя на этот шаг...

Тимофей только рукой махнул тогда, мели, Емеля, твоя неделя!

Точно в назначенный час Тимофей дожидался ее на институтском крыльце. Туда выходило множество женщин, с интересом оглядывавших его спортивную фигуру, но ни на одной не было твидового пальто.

– Простите, вы Тимофей? – на ней был меховой жакетик. – Знаете, я забыла, что сегодня надела этот жакет...

Ничего особенного, сразу решил он. Хрупкая, в модных очках, волосы собраны в хвостик, красотой и не пахнет.

– Неважно, вы меня узнали, этого довольно. Позвольте, я возьму вас под руку, на улице скользко, а вы на каблуках...

– Да, я забыла... спасибо... А куда мы?

– Я отвезу вас в одно местечко, там народу мало, хорошо кормят, там мы будем гарантированы от любопытства ваших коллег и сможем спокойно поговорить.

Он подвел ее к своему «лексусу», открыл дверцу.

– Простите, Тимофей Борисович...

– Лучше просто Тимофей.

– Хорошо... Скажите, Тимофей, а он... давно умер?

– Нет, чуть больше двух недель...

– А какого числа?

– Девятнадцатого февраля...

– О господи, – едва слышно проговорила она, терзая в руках вязаные перчатки. – Странно, но именно в этот день мне было очень плохо... Ком стоял в горле... и хотелось плакать... а каких-то объективных причин не было. Но утром все само по себе прошло.

– Может, просто совпадение? – осторожно предположил Тимофей. Неужто она вздумает со мной откровенничать? Рассказывать про неземную любовь? Только этого не хватало!

Она взглянула на него и, кажется, все поняла.

– Простите. Вы правы.

Он вздохнул с облегчением.

– Тимофей, а может быть, вы сейчас мне все скажете... и я поеду домой?

– Янина...

– Просто Яна.

– Хорошо, Яна, все не так однозначно и на ходу не хотелось бы...

– Ладно, как вы считаете нужным.

Она замолчала, глядя в окно. А он искоса смотрел на нее. В ней было что-то тревожное, ломкое. Длинные тонкие пальцы судорожно сжимали перчатки и тоже казались ломкими. И длинная тонкая шея... Ему вдруг показалось, что он уже где-то видел эту женщину. У него была отличная память на лица, но он не мог вспомнить. Видимо, показалось. Она ему не нравилась, он любил совсем других женщин, красивых, сильных, полных жизни. Кстати, и Олег тоже любил не таких... Ах, скорее бы разделаться с этой историей!

Он привез ее в маленький скромный ресторанчик. Помог снять жакетку и заметил, что молния на спине застегнута не до конца и вдруг это страшно его взволновало. Немедленно захотелось прижаться губами к этому обнаженному кусочку кожи. Бред! Он стряхнул с себя мгновенное наваждение, повесил жакет на вешалку, снял куртку. Они сели в дальнем углу. Им сразу принесли меню.

– Яна, по-моему, вам надо подкрепиться, может быть, выпить слегка?

– Ничего, кроме кофе, я ведь за рулем.

– Но поесть надо.

– Тимофей, ради бога!

– Успокойтесь, Яна. Я здорово проголодался, думаю, и вам надо что-то съесть, возражения не принимаются. Здесь хорошо кормят. Вы, часом, не вегетарианка?

– Нет, – слабо улыбнулась она. – Я люблю мясо.

– Прекрасно, я быстро все закажу.

– Ну ладно, тогда я пойду помою руки...

Она ушла. Он подозвал официантку и быстро сделал заказ, предупредив девушку, чтобы не появлялась раньше, чем через полчаса. Та понимающе улыбнулась. Решила, что предстоит любовное объяснение, сразу сообразил Тимофей. Он надеялся покончить со всем за полчаса и потом спокойно поесть, но тут увидел, что в зал вернулась Яна. Она распустила волосы и тут он сразу узнал ее. Это была та самая девушка с собакой, у которой из-под джинсов выпали забытые колготки. Только тогда она улыбалась задорно и бесшабашно, а сейчас смущенно и неуверенно.

– Вашу собаку зовут Тимкой? – огорошил он ее вопросом.

– – Что? – изумилась она.

– Он мой тезка?

– У меня нет собаки... Так звали собаку моей подруги, но с чего вы взяли?

– Мы уже виделись однажды...

– Постойте, я вспомнила... Вы мне крикнули, что я сейчас упаду? – она вдруг улыбнулась той, прежней улыбкой. – Понимаете, подруга уехала, попросила пожить у нее, приглядеть за собакой. Тимка разбудил меня ни свет, ни заря, я еще сонная натянула джинсы и сунула босые ноги в теплые сапожки... Вы, наверное, очень меня осудили?

– Нисколько! Но моя жена вас осудила!

– Ас вашей женой такого не случалось? – В ее чудных серых глазах плескалась ирония.

– Ну, по крайней мере, я этого не замечал, а там кто ее знает...

Ему вдруг стало легко.

– Ну что ж, Яночка, приступим.

– Да, пожалуйста!

– Так вот. Какое-то время назад Олег, который был не только моим дядей, но и близким другом, вдруг срочно вызвал меня к себе, в Швейцарию, он последние годы много болел и жил в Швейцарии, у него были проблемы с сердцем, он перенес две операции... Но дело не в этом. Я прилетел к нему в некотором недоумении. С ним там была моя мать, он этого хотел, но со мной говорил с глазу на глаз... И признался мне, что по-настоящему любил в жизни только одну... девочку, которую...

– Я поняла, не надо формулировать.

Он взглянул на нее с благодарностью.

– Хорошо. Короче говоря, – Тимофей открыл кейс и вытащил оттуда папку с бумагами и довольно большую кожаную коробку.

– Я ничего не возьму, – сразу сказала она.

– Подождите, Яна! Здесь, – он показал на коробку, – подарки к дням вашего рождения за все эти годы. А здесь... документы на дом для... девочки с перчиками.

Она вдруг сделалась белой как простыня.

Он вытащил из папки фотографии домика, где на всех окнах стояли горшки с цветными перчиками.

– Вот, взгляните! Олег случайно набрел на этот домик, там в саду тоже высажены эти перчики и на окнах, как видите, он купил дом для вас и перебрался туда...

– И там умер?

Тимофей замялся. Он как-то не подумал об этом.

– Да, – все-таки произнес он.

У нее дрожали губы.

– Какая идиллическая картинка... – проговорила Яна, глядя на снимки. – А сейчас там кто-нибудь живет?

– Нет. Яна, вы можете сдавать этот дом, это очень неплохие деньги. Если, конечно, вы не захотите сами там жить.

– Нет, я уже пыталась жить за границей, ничего не получилось... У меня вообще... как-то! не очень получается... Простите, вам это все ни к чему. Что требуется от меня?

– От вас требуется принять эти дары и – только. Дом оформлен на мое имя. И в тот момент, когда вы согласитесь его принять, мы все официально оформим на вас, все учтено и предусмотрено.

Она подняла на него глаза, взглянула с большим интересом.

– Почему вы так на меня смотрите? – вдруг смутился он.

– Дом оформлен на вас? Тогда зачем вы меня искали? Я бы до скончания века об этом не узнала.

– Простите, Яна, но я честный человек...

– Я знаю, вы женаты. И ваша жена не возражала?