Вскоре им попался небольшой и с виду вполне уютный ресторанчик. Они поглядели на выставленное на улице меню.

– Отлично. Тут есть оссобукко. Обожаю! – решил Данила.

– Ага, я тоже люблю! Мяса хочу! А то моя девушка вегетарианка, черт бы ее взял! А твоя Илона мясо ест?

– Да.

– Повезло тебе, брат! А моя все канючит – женись да женись. Но я на такое не подписывался. На фиг мне жена-вегетарианка?

– Так скажи ей!

– Говорил уж. Она думает, я прикалываюсь.

– Дура, что ли?

– Набитая.

– Так какого хрена ты с ней время теряешь?

– Да привык… А здесь хорошо. Уютно.

– Согласен. Слушай, Федя, вот мы с тобой вроде друзья…

– Почему вроде? Мы таки, да, друзья, как говорит Матвей Юрьевич. А в чем дело?

– Почему ж ты меня со своей девушкой так и не познакомил?

– А тебе оно надо?

– Ты что, ее стыдишься?

– Да нет. Понимаешь, она, как бы это сказать, для внутреннего употребления, не экспортный вариант.

– Слушай, Федька, кончай дурью маяться, найди себе нормальную…

– А нормальная на меня клюнет, что ли? Кому я, такой бродячий пес, сдался?

– А я? Тоже бродячий пес, а вот сдался же Илонке. Федь, ты чего там увидел, а?

– Слушай, там баба сидит… Охренеть!

– Что, красивая?

– Не то слово! Как в неореалистическом кино… Такую надо снимать…

– Феденька, а ты у нас оглядись. Такие красавицы бывают. И начни вместо репортажей с места событий снимать красавиц. И денег будет поболее, и опасности меньше в разы…

– Да ладно, у нас таких лиц не бывает. Это какая-нибудь итальянская графиня, там небось десять поколений аристократов…

– Вот тут ты не прав, братишка! Я вот в Москве, еще до свадьбы, был с Илонкой в кафе, и чуть не ошизел, да что там, просто ошизел. Уставился на нее, как идиот, Илонка даже ревновать начала…

– И что?

– Да ничего. Что я мог при Илонке? Единственное, что я узнал, как ее зовут.

– И как?

– Ариадна. И забыть ее не мог. Вот только в последний месяц как-то не вспоминал. А тут ты со своей аристократкой. Надо бы и мне на нее глянуть.

– Да они уже уходят.

Данила обернулся. И чуть не вскрикнул. Это была Ариадна. И с ней немолодой мужчина, весьма импозантного вида.

– Это она… – пробормотал он. – Это Ариадна!

– Та самая?

– Та самая. С ума сойти…

– Данька, значит, она никакая не итальянская аристократка, а просто московская красавица?

– Кто знает, московская ли? Но русская, это точно.

– Да, сногсшибательный бабец!

– А в рыло не хочешь?

– Это за бабца? – расхохотался Федор. – Да, брат, ты влип. А еще женатик! Ну, ладно, давай выпьем за ее красоту!

– Давай!

Они выпили.

– Федька, как думаешь, реально найти в Москве женщину только по имени?

– Сиди! – Федор вдруг вскочил и ринулся к выходу. Вернулся минут через пять с чрезвычайно довольным видом.

– На вот, держи! – Он протянул Даниле смартфон. Там была фотография Ариадны. – Имея портрет и имя, уже можно искать.

– Но как тебе удалось?

– Элементарно! Обогнал, бухнулся на колени и попросил разрешения запечатлеть такую несравненную красоту. Мне показалось, ей было приятно.

– Ну ты даешь! Спасибо, ты настоящий друг.

– Я только хочу напомнить тебе, Данилка, что ты так, на минуточку, молодой муж.

– Да я помню. И потом, я-то ей зачем сдался? И искать ее я не стану. Но за портрет спасибо. Сбрось мне на мыло.

– А если Илонка увидит?

– Не увидит. Я все запаролю.

– А она уже не такая молодая. Ей лет под сорок.

– И что?

– Да так…

– Слушай, а что за мужик с нею был?

– Мне показалось, это деловой контакт. Он итальянец. Посадил ее в такси и ушел.

– Федь, может, тебе в ФСБ в наружку проситься?

– Непременно попрошусь! Кстати, обручального кольца она не носит.

– Да, я еще тогда это заметил. Интересно, кто она?

– Да мало ли…

– Нам, пожалуй, пора в аэропорт.

– Ох, и вправду! Рванули!

Всю дорогу до Москвы, стоило ему закрыть глаза, он видел лицо Ариадны. Как человек, постоянно имеющий дело с опасностью для жизни, он был фаталистом. И решил: я не сделаю ни единого шага, чтобы найти ее, но если это судьба – жизнь еще сведет нас. И успокоился.

Дома было хорошо. Чисто, уютно, вкусно. Илона сияла молодостью и красотой. Наверно, это и есть семейное счастье? Не хватает еще упитанного малыша, чтобы он тянул к нему ручки в перевязочках и лопотал: «Папа! Папа!» И тогда будет полный комплект… Но Илона и слышать о ребенке не желала.

– Пойми, Даня, ну не могу я рожать, пока ты на этой чертовой работе! Боюсь! Знаешь, как я трясусь от страха, когда ты то в Сирии, то в Донецке, то еще где-то… А если, не дай бог, с тобой что-то случится? Мне даже как-то приснилось, что тебя взяли в плен эти… игиловцы и накинули тебе мешок на голову… – Она начинала плакать. – Какой ребенок, о чем ты говоришь? Вот уйдешь с этой работы, тогда сразу… А пока и не мечтай!

– А зачем ты замуж за меня вышла?

– Потому что люблю тебя, дурака проклятого!

– А между прочим, если меня убьют, у тебя хоть ребенок от меня останется.

Она подняла к нему заплаканное личико.

– Это ты так шутишь, да?

– Шучу, конечно, шучу! – поспешил он успокоить ее. – Ладно, обещаю, что года через два подумаю о другой работе, а пока уж потерпи!

– Потерплю. И ты потерпи без ребеночка.

– Потерплю. Я еще молодой, а ты и вовсе не дозрела до сознательного материнства. Все, закрыли тему. А скажи-ка мне, жена, нет ли у тебя нормальной подружки для Федора?

Илона удивилась.

– А у него вроде есть девушка?

– Не годится она ему.

– А он что, жаловался?

– Ну не то чтобы жаловался, но мне его жалко стало. Мается парень. Вегетарианка она. И к тому же набитая дура.

– Значит, надо искать умную мясоедку? – засмеялась Илона.

– В точку, любимая!

– Ладно, я поскребу по сусекам. Федька парень видный… И вообще хороший. Я подумаю.

На другой день, придя с работы, Илона спросила:

– Дань, ты завтра вечером занят?

– А что?

– Мне досталось два билета в театр. На новый музыкальный спектакль.

– Где?

– В Стасике!

– Ох, нет, прости, но я это как-то плохо перевариваю. Ну не сердись, пойди с какой-нибудь подружкой.

– Ну Дань!

– Умоляю, сжалься!

– Так и быть, но останешься без ужина.

– Не вопрос! С голоду не помру. Или смотаюсь к маме.

– Я вообще-то думала пригласить твою маму в театр.

– Заговор? Ладно, идите! Культюрницы вы мои!

– Культюрницы? Это еще что такое? – рассмеялась Илона.

– А это я когда работал в Израиле, у нас был водитель, родом из Запорожья, вот он сказал, что у них эти розеточки для пакетиков спитого чая называются культюрницы.

– А что! Клевое словечко!

– Между прочим, у нас в доме, по-моему, нет ни одной культюрницы.

– А у нас и чая в пакетиках нет.

– Ну да, да, ты же образцовая хозяйка, а у образцовых хозяек чая в пакетиках быть не должно!

– Ты же сам терпеть не можешь чай в пакетиках!

– Да я же шучу… Давай, звони маме.

Инна Львовна с восторгом согласилась пойти в театр. А Данила обрадовался. Дружба свекрови и невестки – вещь весьма полезная в семейной жизни.

– Да, кстати, я сегодня на работе поспрашивала девчонок насчет твоего Федора. Пока что-то желающих не нашлось. То есть нашлись две, но обе вегетарианки. Причем одна из них вообще веганка.

– Любимая, а ты не подашься в вегетарианство? А то я умру!

– Живи спокойно, я мясоедка даже по группе крови.

– Слушай, у меня идея! Давай я завтра заеду за вами в театр и повезу куда-нибудь поужинать? Как тебе такой вариант?

– С восторгом принимается!

В ресторане женщины без умолку восторгались спектаклем, голосами, оформлением, хореографией.

– Как хорошо, Данька, что ты не пошел, – смеялась Инна Львовна, – я давно такого удовольствия не получала.