Марго наслаждалась жизнью. Первые двое суток они с Даней только купались, ели и спали. Но на третий день, когда она утром вышла из ванной, Даня, еще валявшийся в постели, воскликнул:
– Маргоша, у тебя сегодня уже совсем другой вид.
– Мне тоже так показалось. Я и чувствую себя совсем по-другому.
– А тебе не жарко в махровом халате? Быстро снимай его и иди ко мне.
– Данька! – засмеялась Марго.
– Я уж сорок три года Данька, иди ко мне! Я мечтаю выполнить свои супружеские обязанности.
– Ах обязанности?
– Марго, ты такая красивая и так загорела… Не мучай меня. И разве плохо начать день с любви?
Марго засмеялась особенным смехом, всегда сводившим его с ума, и скинула халат.
Все свои мобильники Марго отключила. Родным и Татьяне в случае чего велено было звонить на один из двух Даниных. По крайней мере никаких дурацких эсэмэсок, и никакого Вольника. Я вне зоны досягаемости, мне хорошо, мне так хорошо тут у теплого синего моря с моим мужем. А Вольник… Наверное взбесился, не застав меня… Ну и Бог с ним. Он тогда здорово мне помог, но я ведь с ним расплатилась… Она вспоминала о нем уже без дрожи. Я же Даньку люблю, он близкий, родной, понятный, с ним хорошо, и в сексуальном смысле тоже. Да, секс с Вольником меня потряс, но это было в экстремальной ситуации… Надеюсь, мое отсутствие и телефонная недоступность достаточно красноречиво дадут ему понять, что между нами все кончено. Я люблю Даньку, и вся семья моя его любит, а это так важно…
– Да, Марго, после Эличкиных завтраков эта европейская шамовка как-то не хиляет… А сосиски просто гнусные. Помнишь шутку брежневских времен: что на языке Леонида Ильича значило «сосиски сраные»?
– Социалистические страны. Разве такое забудешь?
– Ты поняла, что здешние сосиски есть не следует?
– А я и не собиралась. Тут и без сосисок с голоду не умрешь.
– Если не заниматься сексом, то да, а так… Причем не сексом вообще, а сексом с тобой…
– Данька, не хулигань!
– Маргоша, ты покраснела, какая прелесть!
– Данька, что там с твоей рыбалкой?
– Господи, ты уже рвешься в магазины? А пляж?
– Пляж это святое, но я долго торчать там не люблю.
– А я люблю! Ты иди себе, солнцем палимая, а я поваляюсь с книжечкой в тенечке, мне сегодня что-то лень затеваться с рыбалкой. Возьми второй мобильник, чтобы быть на связи, и ступай.
– Еще не сейчас! Сначала купаться!
Марго обожала море. В детстве ее частенько вывозили в Кобулети, и Гия учил ее плавать. Она мгновенно научилась, совершенно не боялась и вместе с Гией заплывала достаточно далеко, к ужасу мамы, которая боялась воды и плавать совсем не умела. А папа, конечно же, гордился дочкой. Еще бы, в неполных шесть лет она плавает чуть ли не наравне со взрослыми. Правда, одна она далеко заплывать не решалась, боялась дельфинов, чьи гладкие черные спины иногда появлялись над водой. И еще в Кобулети она помнила большие тарелки с жареной барабулькой, которую все почему-то ели руками, кроме папы. Он этого не признавал. Ему барабульку всегда подавали с картошкой, а остальные ели ее руками с соусом сацибели и белым хлебом. Отец всегда смеялся над ними:
– На кого вы похожи? Дикари!
– Папочка, но так вкуснее! – убеждала его Марго.
На пляже вокруг Гии всегда вертелись женщины. Он был красив как бог! И все они пытались найти путь к его сердцу через Марго. Таскали ей конфеты, фрукты и даже игрушки. Папа смеялся и, кажется, немного завидовал юному красавцу.
– Гия, этот дамский ажиотаж до добра не доведет! Будь осторожнее, парень!
– Дядя Сандрик, зависть нехорошее чувство! – хохотал Гия.
По вечерам взрослые частенько играли в карты, а если иной раз приезжали гости, тогда накрывали стол в саду, увитом виноградом, и не декоративным, а настоящим, спелые кисти которого, как ни странно, никто не трогал. За столом произносили обязательные тосты, пели грузинские песни, а потом вели серьезные разговоры, в которых Марго ничего не понимала и к тому же считала их нарушением правил. Разве можно за столом говорить о серьезных вещах? Особенно весело бывало, если приезжал Левка, тогда они с Гией устраивали какие-то игры, даже спектакли ставили с привлечением самых хорошеньких девушек с пляжа, и всегда в этих спектаклях находилась роль для Марго. Мама шила какие-то смешные костюмы из старья, шила на живую нитку, чтобы перешить к следующему спектаклю, даже Сережа снисходил до них, хотя обычно предпочитал держаться особняком… Господи, сколько же людей ушло с той поры… Остались только Левка, Нуца с Эличкой и я… Мне необходимо это чувство большой семьи… С приездом Али и Таси и с водворением у нас Даньки это ощущение вернулось. А, наверное, хорошо было бы, если бы у Али и Левки что-то сложилось, может, он ушел бы от своей Кочерги, и тогда семья была бы такой, как дoлжно…
– Солнышко, о чем задумалась?
– Да нет, так… воспоминания детства… Сейчас доплыву до буйков и пойду.
– Мальбрук в поход собрался?
Марго шла вдоль моря и чувствовала себя совершенно счастливой. Да, отдыхать лучше всего на острове. Иллюзия отделенности от большого мира как-то успокаивает. Обойдя много магазинов, она зашла в кафе, выпила любимый кофе-латте и съела кусок дивного торта – шоколадного с мороженым. И решила, что это безобразие надо отработать – пойти в гостиницу пешком, тем более что началась сиеста и никакой транспорт, кроме такси, не ходил, но на набережной не было и такси, а сворачивать в сторону не хотелось. Попадались, правда, извозчичьи пролетки, но она решила идти пешком и шла, наслаждаясь каждым шагом. В пакетах лежали покупки, доставившие ей острое, ни с чем не сравнимое удовольствие, – подарки! Тошке и Таське она купила по испанскому платью – Таське черное с красными оборками, а Тошке, наоборот, красное с черными. Але модный темно-коричневый сарафан с зелеными клиньями и зелеными же бретельками, Татьяне роскошную юбку на резинке, – у нее скоро будет большой живот, и такая юбка окажется кстати. А себе Марго пока ничего не купила, зато Дане присмотрела роскошный кожаный жилет со множеством карманов и ремешочков. Он любил такие штуки, но она не была уверена в размере. Звонить и тащить его с пляжа в магазин она не хотела. Успеется.
Она услышала сзади шум мотора и оглянулась. Маленький красный «мерседес», здесь вообще на удивление маленькие машины.
Машина пролетела мимо и вдруг поехала задом, поравнялась с ней.
– Марго? – крикнул мужчина за рулем.
– Михеич? – ахнула она. – Ты что здесь делаешь?
– А ты? Куда путь держишь?
– В гостиницу.
– Садись, подвезу.
– Ты что, теперь тут бомбишь? Разорился, что ли?
– Не дождетесь! У меня тут вилла.
– А чего машина такая маленькая?
– Мне хватает.
– А охрана твоя где?
– В Караганде!
– Исчерпывающий ответ. Михеич, ты куда едешь? Мне прямо!
– Давай выпьем за встречу.
– А меня муж ждет.
– Подождет. Это их такая доля, мужей, ждать, особенно, если жена такая красавица. Выглядишь отпадно. Никогда тебя в шортах не видел. Тебе идет…
– Куда мы едем?
– Приехали уже. Пошли.
Кафе было хоть и в стороне от моря, но оказалось просто восхитительным, несколько столиков в чудном саду.
– Как ты относишься к сангрии?
– Обожаю!
– Тут подают лучшую сангрию во всем свете. Ты не голодна?
– Что ты! И потом мне еще предстоит обед с мужем.
– Где мужа-то кинула?
– На пляже, он магазины ненавидит.
– А как вообще твои дела, Маргаритка?
– Грех жаловаться, Михеич. Я всегда помню, как ты мне помог.
– Ладно тебе, мне это немного стоило. И вообще, мы с тобой в расчете. А как твоя дочка?
– Взрослая самостоятельная девица, сейчас в Америке.
– Как глупо, Маргаритка, ты играла в моей жизни важную роль, а я даже не знаком ни с кем из твоей семьи. Познакомь хоть с мужем.