Альберт Шпеер, иронизируя (правда, уже после 1945 года) над преувеличенной любовью Гитлера к Линцу, объясняет её «провинциальной ментальностью». Он уверен, что Гитлер «так и остался провинциалом, который чувствовал себя в больших городах одиноким и потерянным. В области политики ему была присуща навязчивая гигантомания, а социальным его прибежищем оставались небольшие города вроде Линца, где прошли его школьные годы». Такая любовь «сродни эскапизму» [19].
Однако дело здесь не только в противостоянии столицы и провинции: национально гомогенный «немецкий» Линц противопоставлялся многонациональной Вене. Кроме того, добропорядочно-патриархальный провинциальный городок воспринимался как полная противоположность рафинированной, интеллектуальной и самоуверенной метрополии. Геббельс, рупор идей своего хозяина, записывает после визита в Линц: «Настоящие немецкие мужчины. А не эти венские прохиндеи» [20].
С точки зрения биографии, Линц для Гитлера — это город упорядоченной, чистой, мелкобуржуазной юности, рядом с любимой матерью, а Вена, напротив, — свидетель его одиноких, неудачных, грязных лет. Однако политическое значение имела прежде всего цель Гитлера низвергнуть старую столицу Габсбургской империи и подчинить её новой столице — Берлину.
Запутанные родственные связи
Линц, столица Верхней Австрии, резиденция епископа, центр культуры и образования, расположенный в живописной местности на правом берегу Дуная, во времена юности Гитлера насчитывал 68.000 жителей и был — после Вены, Праги, Триеста, Лемберга, Граца, Брюнна, Кракова, Пльзеня и Черновцов — десятым по величине городом Цислейтании (так тогда называлась западная часть двуединой монархии) [21].
Не имея городской стены, город привольно раскинулся между холмами. Но он легко обозрим: главная улица — Ландштрассе — проходит через весь город и заканчивается на барочной площади Франца Иосифа, где стоит старый собор и барочная колонна Святой Троицы; в 1938–1945 годах эта площадь носила имя Адольфа Гитлера.
Уже во времена римлян Линц был пунктом пересечения торговых путей, а в XIX веке его статус повысился благодаря проложенной железнодорожной ветке: «Западная железная дорога императрицы Елизаветы» соединила Вену с Мюнхеном, родиной императрицы. К старой судостроительной верфи добавился локомотиво-строительный завод. При коммерческом училище открыли железнодорожное училище. Железная дорога принесла в Линц дыхание большого мира: трижды в неделю здесь проезжал «восточный экспресс» Париж — Константинополь. Вместе с притоком рабочих-железнодорожников в городок пришёл социализм.
Гитлер жил в своём родном городе недолго, с 16 до 18 лет, с 1905 года по февраль 1908-го. До того семья часто переезжала с места на место из-за работы отца, императорско-королевского таможенного чиновника Алоиса Гитлера. Пограничный населённый пункт Браунау-на-Инне, где 20 апреля 1889 года Гитлер появился на свет, семья покинула, когда мальчику было три года. И прославился позже, когда Гитлер в «Моей борьбе» написал о рождении в этом местечке как о счастливом предопределении, ведь городок лежит на границе двух немецких государств, чьё объединение казалось — по крайней мере, нам, молодым, — главной целью всей жизни, которой следовало добиваться любыми средствами! [22]
Ситуация в семье непростая. Адольф — сын Алоиса от третьего брака с Кларой, урождённой Пёльцль, моложе мужа на 23 года. Адольф — её четвёртый ребёнок, но первый, который не умер в младенческом возрасте. В доме живут сводные брат и сестра Адольфа — дети Алоиса от второго брака: Алоис-младший (1882 года рождения) и Ангела (1883 года рождения), а кроме того ещё и «тётушка Хани» — Иоганна Пёльцль, горбатая и, вероятно, слабоумная сестра матери, помогавшая по хозяйству [23].
Мира в семье не было: вспыльчивый отец поколачивал старшего сына. Последний в свою очередь ревновал к Адольфу, которого баловала молодая мать. Сводный брат рассказывал об Адольфе: «Его баловали с раннего утра до позднего вечера, а мы, пасынок и падчерица, должны были слушать бесконечные истории о том, какой Адольф чудесный ребёнок». Но отец колотил и Адольфа. Однажды ему даже показалось, что он убил мальчика [24].
В 1892–1895 годах Алоис Гитлер работал в городе Пассау, на немецкой стороне границы. Адольф — в начале пребывания в Пассау ему три года, а в конце шесть лет — приобретает тогда специфический баварский выговор: В юности я усвоил диалект, на котором говорили в Нижней Баварии; я так и не смог ни забыть его, ни научиться венскому жаргону [25].
В 1895-м, достигнув 58 лет, Алоис Гитлер уходит в отставку после сорока лет службы. В крошечной деревушке Хафельд, в коммуне Фишльхам, недалеко от Ламбаха в Верхней Австрии он покупает дом с подворьем, расположенные в отдалении от других построек, чтобы заниматься сельским хозяйством и пчеловодством. Сын вспоминал в 1942 году: Пчелиные укусы, были у нас делом привычным. Зачастую мать вытаскивала у отца по 45–50 жал, когда он возвращался после отбора сот. От пчёл отец защищался только с помощью дыма курительной трубки [26]. В Хафельде Алоис-младший, которому к тому времени уже четырнадцать, после ссоры с отцом покидает родительский дом, и его лишают права на наследство. В доме остаются 13-летняя Ангела, Адольф и родившийся в 1894 году Эдмунд. В 1896 году на свет появляется Паула, последний ребёнок в семье.
В мае 1895 года шестилетний Адольф поступил в деревенскую начальную школу в Фишльхаме, где ученики разных возрастов занимались в одном классе. Школа состояла из одного большого помещения размером примерно 60 квадратных метров и маленькой прихожей: Уже в первом классе я слушал, что рассказывали ученикам второго класса, а затем и третьего, и четвёртого. Слава Богу, я потом ушёл оттуда. Иначе мне бы пришлось прослушать программу последнего класса два или три раза [27].
Браки Алоиса Гитлера, урожд. Шиклъгрубера (1837–1903)
Полуразрушенный дом и хозяйство невозможно восстановить на пенсию чиновника, к тому же Алоис Гитлер оказался не слишком удачливым фермером, поэтому в 1897 году дом продают. Семья устраивается на временной квартире в Ламбахе. Восьмилетний мальчик посещает теперь начальную школу в Ламбахе, а также, в течение некоторого времени, певческую школу для мальчиков при монастыре бенедиктинцев. Там ему часто предоставляется возможность упиваться торжественным великолепием блистательных церковных праздников [28]. Позднее он, при всей своей нелюбви к церкви, с одобрением отмечал, что церковь умело использовала естественную тягу людей к сверхъестественному […]. Она с большим успехом воздействовала на людей благодаря своему мистическому культу, огромным и величественным соборам, торжественной музыке, праздничным обрядам и ладану [29].
Семья Гитлера набожной не была. Только мать регулярно ходила к воскресной мессе. Антиклерикально настроенный отец воздерживался от посещения церкви, сопровождал семью в церковь только по праздникам и 18 августа, в день рождения императора, используя единственную возможность выгулять чиновничью форму, которая целый год без пользы висела в шкафу [30].