В первый из этих дождливых дней оттуда было вызвано такси после полудня, и пассажир поехал на Ливенуорт-стрит. Скорее всего, пассажиром этим были Пэнбурн или девушка. Во второй день, в половине первого ночи, туда снова прибыло такси, на этот раз пассажир отправился в отель «Маркиз».

Водитель, ездивший по второму вызову, припомнил, что пассажиром вроде бы был мужчина. Я пока оставил этот след; отель «Маркиз», как и Сан-Франциско, хотя не слишком, однако достаточно велик, и выловить среди его постояльцев того, кого я искал, не просто.

Весь вечер я безуспешно пытался поймать Пэнбурна. В одиннадцать позвонил Эксфорду в надежде, что он скажет, где искать его шурина.

— Я его не видел два дня, — сказал миллионер. — Он должен был прийти ко мне на ужин, но так и не появился. Жена сегодня дважды напрасно звонила.

На следующее утро, еще не встав с постели, я позвонил в квартиру Пэнбурна. Снова ничего.

Тогда я связался с Эксфордом и условился о встрече в десять в его конторе.

— Понятия не имею, куда он подевался, — сказал Эксфорд без особого волнения, когда я сообщил ему, что Пэнбурн, по всей вероятности, не был в своей квартире с воскресенья. — Наш Барк бывает весьма необязательным. А как идут поиски этой бедной дамы?

— Я уже настолько в них продвинулся, что могу заявить, она не такая уж и бедная. За день до исчезновения она получила от вашего шурина двадцать тысяч долларов.

— Двадцать тысяч от Барка? Девушка должна быть просто великолепной! Но откуда он взял столько денег?

— У вас.

Эксфорд выпрямился.

— У меня?

— Да. По вашему чеку.

— Неправда.

Эксфорд не дискутировал со мной — он просто констатировал факт.

— Значит, вы не давали ему первого числа этого месяца чек на двадцать тысяч долларов?

— Нет.

— Может, мы вместе съездим в Голден-Гейт-Трест-Компани? — предложил я.

Через десять минут мы были в кабинете Клемента.

— Я хотел бы увидеть свои учтенные чеки, — сказал Эксфорд.

Юноша с лоснящимися светлыми волосами принес их молниеносно — довольно толстую папку, — и Эксфорд поспешно отыскал среди них тот, о котором я упомянул. Он долго рассматривал его, а когда потом взглянул на меня, то медленно, но решительно покачал головой.

— Никогда до этой минуты не видел его.

Клемент вытирал лоб белым платком и пытался сделать вид, что не сгорает от любопытства и опасений, не окажется ли банк обманутым.

Миллионер взглянул на подпись на обратной стороне чека.

— Чек учтен Барком первого числа, — сказал он так, как если бы думал о чем-то совсем другом.

— Могли бы мы поговорить с кассиром, который принял чек на двадцать тысяч долларов у мисс Делано? — спросил я у Клемента.

Толстым розовым пальцем Клемент придавил перламутровую кнопку, и через минуту в комнату вошел невысокий, бледный, лысый мужчина.

— Помните ли вы, как несколько недель назад приняли чек на двадцать тысяч долларов у мисс Джейн Делано?

— Да, разумеется.

— Как это было?

— Значит, так... мисс Делано подошла к моему окошку вместе с мистером Барком Пэнбурном. Это был его чек. Сумма показалась мне высоковатой, но бухгалтер сказал, что чек имеет обеспечение. Мисс Делано и мистер Пэнбурн смеялись и разговаривали, а когда я перечислил данную сумму на ее счет — вместе ушли. Вот и все.

— Этот чек — фальшивый, — медленно проговорил Эксфорд, когда кассир возвратился к себе. — Но, разумеется, вы должны утвердить операцию. И этим дело должно закончиться, мистер Клемент. Попрошу вас больше к нему не возвращаться.

— Разумеется, мистер Эксфорд, разумеется.

Когда бремя в виде двадцати тысяч долларов свалилось с плеч его банка, Клемент был готов улыбаться и поддакивать.

Эксфорд и я вышли из банка и сели в машину. Однако он не сразу включил мотор. Невидящими глазами всматривался он в поток машин на Монтгомери-стрит.

— Хочу, чтобы вы отыскали Барка, — сказал он наконец, его низкий голос не выражал никаких чувств. — Я хочу, чтобы вы его отыскали, но никакого скандала быть не должно. Если моя жена узнает... Нет, она не должна ничего узнать. Она считает своего брата невинным младенцем. Я хочу, чтобы вы отыскали его для меня. О девушке можете не думать, это уже не главный вопрос, хотя мне кажется, что там, где вы найдете одно, обнаружится и другое. Меня не интересуют эти деньги, так что вы не особенно старайтесь их отыскать. Опасаюсь, что это трудно было бы сделать без огласки. Я хочу, чтобы вы отыскали Барка, прежде чем он наделает еще худших глупостей.

— Если вы хотите избежать нежелательной огласки, — сказал я, — то самым разумным было бы придать делу огласку желаемого. Объявим, что он исчез, поместим в газетах его фотографию и так далее. Это будет убедительно. Он ваш шурин и поэт. Мы можем сказать, что он человек больной — вы мне говорили, что он всю жизнь был слабого здоровья, — и мы опасаемся, что он умер где-то неопознанным... О девушке и деньгах вообще не следует упоминать. Наше объяснение удержит людей, особенно вашу жену, от нежелательных домыслов, когда факт его исчезновения станет известен. А он наверняка станет известен.

Моя идея не очень ему понравилась, однако мне удалось настоять.

Итак, мы отправились на квартиру Пэнбурна, куда нас впустили. Я обыскал комнаты сантиметр за сантиметром, заглянул в каждую дыру и щель, прочел все, что можно было прочесть, даже рукописи, и не нашел ничего, что пролило бы свет на его исчезновение.

Найдя его фотографии, я из нескольких десятков выбрал пять. Эксфорд подтвердил, что все его сумки и чемоданы были на месте. Чековой книжки Голден-Гейт-Трест-Компани я не обнаружил.

Остаток дня я потратил на предоставление газетам всего того, что мы хотели видеть напечатанным. В результате мой бывший клиент получил великолепную прессу — информация с фотографией на первых страницах. Если в Сан-Франциско и был кто-нибудь, кто не знал, что Барк Пэнбурн, шурин Р. Ф. Эксфорда и автор книги «Песчаные земли и другие стихи», исчез, то это означало, что он либо не умел, либо не хотел читать.

Наше обращение к прессе принесло результаты. Уже на следующее утро со всех сторон начала поступать информация от множества людей, которые видели исчезнувшего поэта в десятках мест. Кое-что из этой информации звучало обнадеживающе или, по меньшей мере, правдоподобно, большая же часть ее, однако, была совершенно абсурдной.

Когда я после проверки одного из таких, на первый взгляд, обещающих заявлений возвратился в агентство, мне сообщили, что Эксфорд просил, чтобы я с ним связался.

— Вы можете приехать в мою контору? — спросил он, когда я позвонил.

Когда меня препроводили в его кабинет, я застал там молодого человека лет двадцати с небольшим, худощавого, элегантного — тип увлекающегося спортом служащего.

— Это мистер Фолл, один из моих работников, — сказал Эксфорд. — Он утверждает, что видел Барка в воскресенье вечером.

— Где? — спросил я Фолла.

— Он входил в мотель возле Халфмун-Бей.

— Вы уверены, что это был он?

— Совершенно. Он часто приходил в контору мистера Эксфорда. Я знаю его. Это наверняка был ой.

— Как вы там оказались?

— Я с приятелями был на побережье. Возвращаясь, заскочили в этот мотель перекусить. Мы как раз выходили, когда подъехал автомобиль и из него вышел мистер Пэнбурн с какой-то девушкой или женщиной, деталей я не разглядел, они вошли в помещение. Я забыл об этом, и только когда прочитал вчера в газете, что его не видели с воскресенья, подумал, что...

— Какой это был мотель? — перебил я его.

— «Уайт Шэк». [1]

— В котором часу это было?

— Пожалуй, между половиной двенадцатого и полночью.

— Он вас видел?

— Нет. Я уже сидел в машине, когда он подъехал.

— Как выглядела та женщина?

— Не знаю. Я не видел ее лица, не помню.

Это было все, что Фолл мог сказать. Мы поблагодарили его, а потом я воспользовался телефоном Эксфорда и позвонил в ресторанчик Уопа Хили в Норд-Бич. Когда трубку сняли, я попросил передать, чтобы Грязный Рей позвонил Джеку. Было договорено, что когда Рей мне понадобится, то именно так дам ему об этом знать. Наше знакомство не следовало афишировать.