* * *
Рыжая: — И что, мы должны спать на этих нарах?
Седая: — Да это ж камень, а не нары! Вы только пощупайте!
Платиновая /неуверенно/: — Мы же теперь только души, может, ничего не почувствуем?
Седая: — Не знаю, чем я все это чувствую, но факт, что чувствую… Сядьте — сами узнаете.
* * *
Лысый: — Тут сквозить не будет? Эти избушки — как решето. А у меня насморк!
Блондин: — У вас БЫЛ насморк. А теперь вы в раю, и насморка у вас нет.
Лысый: — Верно, вроде как поменьше стал. Ну что. пошли спать?
Блондин: — А что ещё остаётся… Господи Иисусе, как тут жёстко!
Слышатся постаныванье и скрип нар.
Блондин /приглушённым голосом /: — Вы только посмотрите на него… что он, с ума спятил?
Лысый: — Пан адвокат, что это вы такое вытворяете?
Брюнет /смущённо/: — Что? …Да нет, ничего особенного… А знаете, странное дело…
Блондин: — Что странного? Чего это вы раскачиваетесь у порога туда-сюда? Не можете решиться? Да выходите наконец, мы никому ничего не скажем. Телка классная, с такой не грех…
Брюнет: — Да в том-то и загвоздка, что я выйти не могу! Я ведь действительно с девушкой уговорился, что мы… того… встретимся и прогуляемся перед сном. И не могу выйти!
Лысый /встревоженно/: — То есть как это не можете? Почему?
Брюнет: — Не знаю. Что-то меня от дверей отталкивает.
Блондин: — Не пугайте нас! Ловушка?.. Погодите, дайте-ка я попробую…
Нары скрипят, слышны шаги блондина
Блондин: — Ну и что? Я вышел безо всяких помех, вы сами видели.
Брюнет /сердито/: — Ну а я не могу…
Лысый: — Погодите-ка, дайте я попробую.
Снова скрип нар и шум шагов.
Лысый: — Все в порядке! Можно и выйти, и войти.
Брюнет: — Не понимаю. Что-то тут не так.
Блондин: — А вы попробуйте с разгону!
Брюнет: — Да где тут разогнаться, места мало… Погодите, может, отсюда? Уберите-ка ноги…
Слышится странный звук типа «бум-м-м!».
Брюнет /сдавленным голосом/: — Мать честная…
Блондин: — Видали, как его отбросило?
Лысый /заинтригованно/: — Загадка, да и только… А она? Взгляните, она уже вышла?
Блондин: — Нет, стоит в дверях, машет рукой. Делает какие-то знаки…
Платиновая: — …Ну вы же сами видели, я вышла и вошла. Пять раз.
Рыжая /очень испуганно/: — Не понимаю, что это значит…
Седая: — Бесполезно пытаться, тут действует сверхъестественная сила. Давайте-ка, женщины, лучше спать, потому как неизвестно, что нас ждёт утром…
* * *
На фоне все более громкого пения ангелов слышится истошное верещанье райских птиц, а вслед за ним — петушиное кукареканье.
Рыжая: — Иисус-Мария, это ещё что?!
Седая: — Господи, ну и звуки… Наверняка сигнал, что пора вставать. Который час?
Платиновая: — Не знаю, у меня нет часов. Кажется, это райские птицы…
Рыжая: — Что это вы на меня уставились? Господи, что это с вами? Вы так странно изменились… И вы тоже! Неужели и я?..
Платиновая: — Вот именно, и вы тоже. Ну-ка, повернитесь сюда, к свету. Ох, это просто потрясающе!… /истерически хохочет/.
Седая /критически/: — М-да, вам действительно не идёт… И волосы — как солома
Рыжая /потрясена до глубины души/: — Господи Иисусе, что у меня на ногах?! Пляжные «вьетнамки»?! И балахон… Это ж небелёное полотно!
Платиновая: — На шее что-то болтается…
Седая: — Шпагат. Самый настоящий шпагат, только покрашенный в голубенький цвет…
* * *
Блондин /с интересом/: — Послушайте, я тоже выгляжу, как вы? И что это такое голубое? Рубище кающегося грешника?
Лысый: — Да что вы, в раю-то — рубище? Это райские одеяния. /С радостью/: Панове, у меня уже десять лет на макушке ни единого волоска, а тут смотрите, какая шевелюра выросла!
Блондин /ехидно/: — Под Иванушку-дурачка…
Лысый: — Да мне все равно, главное, что я больше не лысый. А вам так идёт: глазки остались черненькие, бровки тоже, только волосики соломенные… А что вы так на меня воззрились?
Брюнет: — Кое-кого придушить руки чешутся… Я же выгляжу, как мартышка!..
Ангел /радостно, но твёрдо/: — На молитву, уважаемые, на молитву! Не время болтать…
* * *
Ангел: — А теперь пойдём к колодцу промыть глаза и прополоскать рот…
Рыжая /робко/: — А остальное?..
Ангел: — Что — остальное?
Рыжая: — Ну, остальное… Как вымыть остальное?
Ангел /неодобрительно/: — А остальное неважно. На небе чисто и никто не пачкается. От колодца пойдём к заутрене, а потом будет завтрак…
Слышен плеск воды.
Брюнет: — Боже правый, это ж лёд, а не вода!
Лысый: — Не могу, зубы ломит…
Блондин: — Полощите рот, ангел за вами следит!..
* * *
Седая: — Интересно, что тут дают на завтрак. Вдруг ветчину? На небе все может быть.
Платиновая: — Я голодная как волк.
Лысый: — И я тоже… Что это? Молочная лапша? Как в санатории!
Блондин: — Да вы что? Какая же это лапша? Это гадость какая-то! Люди, что это, по-вашему?
Седая: — Манная каша. Только какая-то не такая, совсем безвкусная… Без соли, скорее даже сладковатая…
Платиновая: — Я догадалась! Это же, наверное, манна небесная! Ну нет, это же есть невозможно!
Рыжая: — Эту пакость в рот не возьмёшь. Глядеть тошно! Простите, но я…
Слышно испуганное восклицание.
Платиновая: — Что это с вами?
Рыжая: — Я не могу встать!!!
Ангел /наставительно/: — От стола разрешается вставать только после еды!
* * *
Слышен шум многочисленных шагов на тропинке.
Рыжая: — Мы что, так и будем гулять тут парами? А разойтись никак нельзя?
Блондин: — Вчера парами, сегодня парами… Наверное, тут такой обычай.
Рыжая: — И велят каждый день лежать после обеда…
Платиновая: — А разве плохо? Трава-то мягкая…
Рыжая: — Этак и растолстеть недолго!
Блондин: — Да вы что? На этой райской диете? Манная кашка на завтрак, брюквенный супчик на обед, ячменный кофеёк на ужин… Меня только интересует, что за вырвиглаз-косорыловку нам дают на десерт?
Платиновая: — Компотик из райских яблочек. Без сахара.
Блондин: — А почему без сахара?
Платиновая: — Разве вы не слышали? Ангел говорил, что райские плоды сладостны сами по себе и их не надо подслащивать.
Седая: — А на ужин дают свекольный мармелад. Помню, во время оккупации мы ели такой же…
Лысый: — Ходят слухи, будто нас специально так легко кормят, чтобы ночью кошмары не снились.
Блондин: — Пошли нам, Боже, какой-нибудь ночной кошмар, иначе тут с ума сойдёшь со скуки. Если бы хоть дали поработать…
Платиновая: — Даже не надейтесь! Кто-то уже по этому вопросу сунулся…
Сразу несколько человек с живейшим интересом: — И что?
Ангел /звучно и величественно /: — Работа есть проклятие за первородный грех, от которого небо избавлено…
* * *
Слышно звяканье ложек и посуды.
Лысый /с непередаваемым омерзением /: — Вы не знаете, в раю кроме брюквы ничего не растёт? Мне при одном виде этого супчика плохо делается.
Брюнет /с таким же отвращением /: — Супчик — это ещё куда ни шло, но манной каши я с детства в рот не брал. А теперь только попробуй не съесть! Мало того, что ангел бдит, так ведь из-за стола не встанешь!