— Кажется, я вассал — король протянул руку к целителю. — Прямо в кровать
— Ваше Величество! Сейчас я позову слуг, и они все уберут! — задергался лекарь, звоня в колокольчик.
— Я хочу видеть свою дочь! Перед смертью посмотреть на свою девочку! — прокашлялся король, прикрывая глаза. — Где она?
— Ну что вы, Ваше Величество, вам еще жить да жить! — бодро заметил лекарь, А слуги суетились вокруг старика, меняя постель. — Вы еще ого-го! Отвар из лягушачьей шкуры и золотой пыльцы и мертвого поднимет! Это — очень действенное средство!
— В послании также говорилось, что те вассалы, которые не пришлют портреты своих дочерей, будут объявлены врагами! — вздохнул первый министр Каспар. — Вот портрет нашей принцессы! Ее точно не выберут, но приказ мы выполним!
В комнату слуги торжественно внесли портрет, подернутый тканью.
— Моя дочь — выдохнул старик, прищуриваясь, когда с портрета снимали ткань, поднося его поближе.
В абсолютной тишине послышался тихое: «А-а-а!».
— Ваше Величество! — бросился к постели лекарь, беря руку короля, а потом безвольно опуская ее. — Король мертв! Наш достопочтенный государь только что скончался! Горе-то какое!
* * *
Я сидела на кухне и тихо всхлипывала, глядя на свое отражение в зеркале. На столе остывал нетронутый чай. За стенкой слышался раскатистый храп.
— Все! — не выдержала я, вставая с места и проходя в комнату. — Собирай вещи и проваливай отсюда!
— Ну, ма-а-ась! Ты чего? — на меня посмотрели, зевая. — Ложись спать!
— Я кому сказала! Вон отсюда! — я вытащила его сумку и стала бросать туда рубашки, свитера, глядя, как он свешивает ноги с кровати. — Лопнуло мое терпение!
— Масенька! — меня обнимали. — Успокойся! У меня сейчас реально нет денег, чтобы снять квартиру! Я люблю тебя, маленькая! Прошу тебя!
Он плюхнулся на колени и обнял мои ноги. — Тогда я ухожу! — решительно дернулась я, доставая вторую сумку. — Мне надоело!
— Я больше так не буду! Это было в последний раз! — умоляли меня, когда я пыталась вырвать руку из чужой руки, чтобы застегнуть молнию. — Ну с кем не бывает! Я люблю тебя! Жить без тебя не могу!
Пока что-то подсказывало мне, что без меня он действительно не выживет! Сердце колола жалость, а спонсором ее выступал грустный взгляд и сопли, размазанные по небритой щеке. «Ну кто тебе еще полочку прибьет?» — нашептывал финансовый кризис. «Да я его раньше прибью!», — отзывалась я, чувствуя, как меня пытаются поцеловать. «Ну кто тебя еще согреет?», — настаивал финансовый кризис. «Батарея!», — огрызалась я, понимая, что моя рука безвольно опускает на пол сумку.
— Я люблю тебя, масенька! Ты — все, что у меня есть! — шептали мне, пока я смотрела в зашторенное окно. — Если мы с тобой расстанемся, я я не буду жить! Поверь мне!
Моя совесть пересчитала грехи, закатила глаза и покачала головой, мол, труп на ней ну никак не поместится! Даже по частям! Меня дожимали, а моя рука опустила сумку. Я развернулась и ушла на кухню, а в комнате кто-то счастливо захрапел. И так каждый раз.
* * *
— Приносим соболезнования по поводу скоропостижной кончины вашего короля! Я спешил к вам с радостной вестью! — запыхавшийся гонец развернул послание. — Его Императорское Величество, объединивший тридцать девять земель, извещает вас о том, что принцесса Эванжелина, урожденная дочь покойного короля Эвона Девятнадцатого, только что прошла отбор невест и выбрана в качестве супруги Его Императорского Величества! С радостью сообщаем вам, что Эванжелина пленила сердце Императора настолько, что он соблаговолил прислать ей свой портрет в полный рост, в надежде на скорую свадьбу. Он настолько увлекся ею, что готов был скакать прямо немедленно на встречу со своей невестой, так что Его Императорское Величество прибудет сюда в шесть утра!
В абсолютной, гнетущей тишине послышался нервный кашель. Все стояли в трауре, скорбно опустив глаза.
— А можно отложить свадьбу на день? — спросил первый министр, поднимая глаза на гонца и глядя на намокшие под проливным дождем усища.
— Я бы хотел лично передать послание невесте! Его Императорское Величество настаивал, чтобы я отдал ей его лично в руки! — отрапортовал гонец, глядя на черное облачение придворных.
— Наша принцесса, — икнул министр финансов, пряча лицо в кружевной платок. — Наша дорогая Эванжелина Она сейчас В таком горе Просто неописуемом После смерти батюшки она не в себе! Заперлась в комнате и сидит Еще бы Для нее это такое горе! Давайте мы ей передадим! Как она обрадуется! Мы же не ожидали, что наша бесценная Эванжелина станет императрицей! Она сейчас точно не в себе! В последний раз мы слышали, как она рвет гобелены и ломает мебель А еще она воет так, что сложно передать словами
— Понимаю. Горе ее действительно велико, — смиренно вздохнул усатый гонец, протягивая свернутое послание с алой императорской печатью. — Император лично приносит ей соболезнования и просил передать свой портрет, который должен утешить ее в эту трудную минуту.
Дверь захлопнулась, а выжидательная тишина завершилась пронзительным и истеричным криком: «Мы пропали!».
* * *
Я смотрела на свет одинокого фонаря, кусая губы.
— Я хочу чудо! — неожиданно и отчетливо прошептала я, опустив глаза и разглядывая хлебные крошки на столе. — Нет, не такое, какое дрыхнет в соседней комнате без задних ног, а настоящее!
Я осмотрелась по сторонам. Добрая фея не появилась из-под стола, золотая рыбка не вынырнула из раковины, джинн не вылетел из пустой бутылки дорогущего алкоголя, стоящей возле мусорного ведра, а список покупок не превратился в выигрышный лотерейный билет.
Перекрыв газ, шоркая старенькими тапками, я переоделась в футболку и улеглась на край кровати, пытаясь отвоевать хоть кусочек одеяла.
— Маленькое чудо, — едва слышно шептала я, обнимая подушку. — Просто маленькое чудо! Малюсенькое! Совсем маленькое!
В меня что-то уперлось.
— Нет, не такое маленькое, чуть-чуть побольше! — я сдвинулась еще на край, чувствуя, как слипаются усталые глаза.
* * *
В украшенном траурными шторами зале(, расхаживал первый министр. Иногда он останавливался, вскидывал голову, бросал хмурый взгляд на опустевший трон, на котором покоилась осиротевшая корона.
— А давайте скажем, что она тоже умерла от горя? Она же у нас слаба здоровьем! Вот не пережила смерть батюшки! — предложил министр финансов, скорбно глядя на портрет покойного короля. — И быстренько ее похороним рядышком? А Императору скажем, что сердечко бедненькой не выдержало?
— А вдруг подумают, что это мы ее отравили? — осмотрелся по сторонам первый министр, расхаживая, как маятник. — А ведь так и подумают! Император разбираться не будет!
— А если сказать, что она сошла с ума? Или отказалась от этой чести? — предложил министр обороны, стоя рядом с троном. — Оджерс! Ее все равно придется предъявить! — фыркнул первый министр. — Сумасшедшая или не сумасшедшая, все только и твердят о свадьбе! Давайте скажем, что она сбежала из дворца? Объявим поиски! Напишем с десяток указов! Награду пообещаем!
* * *
Я проснулась от того, что где-то просвистела СМС-ка. Мой взгляд остановился на часах, а рука потянулась под подушку. Я нащупала телефон, достала, понимая, что это не мой.
«Мяу!» — выдал Лысый СТО. Это вам кажется, что они — брутальные и потные, а на самом деле они милый, добрые и пушистые котики!
«Мяу-мяу!», — снова «мяукнул» Лысый СТО, намекая, что я очень близка к истине.