— Стой! Натяни поводья, Дилвиш! — приказал Ланс. — Ты не сможешь проехать мимо меня. Ланс сидел, словно статуя. Дилвиш остановил Блэка и стал ждать.

— Я приказываю тебе сдаться.

— Нет, — ответил Дилвиш.

— Тогда я должен тебя убить.

Дилвиш обнажил свой меч. Его противник засмеялся:

— Знаешь ли ты, что моя броня неуязвима?

— Нет, — сказал Дилвиш.

— Ну и ладно, — проговорил Ланс, издав звук, похожий на хихиканье. — Мы здесь одни, даю тебе слово. Вылезай из седла. Я тоже спешусь. Когда увидишь тщетность своих попыток, скажешь, и я оставлю тебе жизнь. Ты станешь моим пленником.

Они спешились.

— Да ты ранен, — удивился Ланс.

Дилвиш, не ответив, рубанул воина по шее, надеясь разрубить стык доспехов. Однако на металле не осталось даже царапины, чтобы поведать об ударе, который снес бы голову любому другому.

— Ты должен сам убедиться, что мою броню нельзя разрубить. Ее выковали саламандры и омыли в крови десяти девственниц…

Дилвиш рубанул Ланса по голове, и в тот момент, когда меч коснулся врага, Дилвиш шагнул влево, двигаясь так, чтобы Ланс повернулся спиной к стальному коню, которого звали Блэк.

— Давай, Блэк! — воскликнул Дилвиш. Блэк встал на дыбы и изо всех сил ударил передними копытами Ланса. Человек, которого звали Ланс, неожиданно обернулся, и копыта ударили ему в грудь. Он упал. Следы двух сверкающих копыт отпечатались на нагрудном панцире воина.

— Ты прав, — согласился Дилвиш. — Твою броню не пробить.

Ланс застонал.

— Я могу тебя убить, просунув клинок в глазницы твоего шлема. Однако я не стану этого делать, ведь я победил тебя не по правилам. Когда ты придешь в себя, передай Лулишу, что Дилфар приготовится к его приходу. Лучше ему отступить.

— Я прихвачу мешок для твоей головы, когда мы возьмем город, — сказал Ланс.

— Я убью тебя на равнине перед городом, — пообещал Дилвиш. Он вновь вскочил в седло Блэка и продолжал путешествие, оставив Ланса лежать на земле.

Когда они отъехали, Блэк сказал хозяину:

— Если вы снова встретитесь, вам надо бить туда, где отпечатались мои копыта. Там броня поддастся удару меча.

Въехав в город, Дилвиш проскакал по улицам, ни с кем не разговаривая.

Войдя во дворец, он возвестил:

— Я Дилвиш, Полководец Востока. Хочу сообщить, что Портаройа пал. Теперь он в руках Лулиша. Армии Полководца Запада движутся сюда и будут тут через два дня. Поспешите взяться за оружие. Дилфар не должен пасть.

— Тогда бейте в колокола и соберите воинов, — приказал король, поднимаясь с трона. — Мы должны приготовиться к битве.

И когда зазвонили колокола, Дилвиш выпил бокал хорошего красного вина Дилфара, а когда ему подали мясо с зеленью, он снова подивился крепости доспехов Ланса и понял, что должен еще раз испытать их неуязвимость.

Песня Телинды

Вечером на противоположном склоне холма под огромной, золотистой луной пела Телинда.

В высоком призрачном зале Каер Деваш, окруженном соснами и отражениями, играющими далеко внизу у подножия утесов в серебряной реке, услышала Милдин голос дочери, слова ее песни:

Милдин вздрогнула и взяла мерцающий плащ-оборотень (ведь она была Госпожой Ковена), набросила его на свои плечи и застегнула дымчатым Камнем Луны. Теперь она стала серебристо-серой птицей и, вылетев через окно, оказалась над Денешем.

Она пролетела над холмом туда, где, глядя на юг, стояла Телинда. Присев на нижнюю ветвь ближайшего дерева, проговорила:

— Мое дитя, перестань петь.

— Мама! В чем дело? — спросила Телинда. — Почему ты прилетела в облике стрижа?

Глаза девушки округлились, повторяя форму луны, в ее волосах горел серебряный огонь волшебниц Севера. Ей уже исполнилось семнадцать, она была уступчивой и любила петь.

— Ты пропела имя, которое не должно произноситься даже здесь, в нашей твердыне, — объяснила Милдин. — Где ты выучила эту песню?

— Меня научило одно существо в пещере, где река Полуночи образует омут, глубоко под землей, — ответила девушка.

— Что это была за тварь?

— Теперь оно уже ушло, — рассказала Телинда. — Темный путник, один из рода лягушек, который остановился там, направляясь ко Двору Зверей.

— Он рассказал тебе, что значит эта песня? — спросила мать.

— Нет. Он говорил, что это произошло недавно, а песня — о войне между Югом и Востоком.

— Правда, — согласилась Милдин. — Лягушки не боятся квакать об этом. Если он из темного рода, то неинтересен могущественным. Но ты, Телинда, должна быть более осторожна. Все обладающие Силой, если они не безрассудны, боятся упоминать имя, которое начинается с «Дж».

— Почему?

Серебристо-серая птица спорхнула на землю. Рядом в Телиндой встала ее мать — высокая и бледная в лунном свете, ее волосы были заплетены и уложены вокруг головы короной.

— Пойдем со мной. Я сниму плащ, и мы пройдем до Омута Богини, туда, где пальцы луны касаются поверхности вод, — предложила Милдин. — Тогда ты увидишь кое-что из того, о чем пела.

Они спустились с холма туда, где весной речушка, берущая исток высоко на холме, вливалась в омут, не потревожив его глади.

Милдин молча преклонила колени, потянулась вперед. Она дыхнула на поверхность воды, потом позвала Телинду, чтобы та встала рядом, вместе они стали вглядываться в толщу вод.

— Смотри на отражение луны, — сказала волшебница дочери. — Смотри внимательно. Послушай… Давным-давно, — начала она свой рассказ, — даже по нашим меркам, была династия, которая лишилась всех званий на Востоке, потому что несколько поколений людей смешали свою кровь с кровью эльфов — высоких и белокурых, выглядевших скорыми на помыслы и дела, хоть их раса намного древнее. Люди обычно не признавали их за ровню. Жаль… Последний человек этой династии, лишенный земли и титулов, занимался многим, от моря до гор, пока наконец не стал наемником, в первых войнах с Западом несколько столетий назад. Потом он получил известность в великой битве при Портаройа, вырвал этот город из рук своих врагов. Тогда его назвали Дилвишем Освободителем. Посмотри! Картина проясняется. Это вступление Дилвиша в Портаройа…

Телинда заглянула в омут, где сформировалась картина.

Он был высок, темнее, чем эльфы, с глазами, полными смеха, горевшими в триумфе. Он сидел верхом на коричневом жеребце, и его доспехи, хоть и смятые, покореженные, блестели в лучах утреннего солнца. Он ехал во главе своего войска, а жители Портаройа стояли по обе стороны дороги и радостно кричали, женщины бросали ему под ноги цветы. Когда наконец он выехал на площадь, то спешился и выпил чашу вина — чашу победы. Потом Старейшие произнесли благодарственные речи, и начался великий пир, который приготовили освобожденные.

— Он кажется хорошим человеком, — заметила Телинда. — А этот огромный меч, который он носит… Меч трется о голенища его сапог.

— Да, двуручное орудие смерти, названное в тот день Освободителем, как и его хозяин. А сапоги Дилвиша, ты заметила, из зеленой кожи, которую люди не могут купить, но которую иногда можно получить в дар, как знак признательности Высших. Говорят, что обувь из такой кожи не оставляет следов. К сожалению, через неделю после пира, который ты видишь, Освободитель будет сломан, а Дилвиш покинет мир живых.