Этого ему не хватало ни на Юге, ни в городе — степь с ковылем и полынью, деревья вдоль реки и птичий хор в ветвях на рассвете. Говорили, что у каждого Древнего должно быть свое место, чистое во всех отношениях и спокойное — что ж, вполне возможно, именно «свое» он здесь и нашел. А может быть, просто хотел отдохнуть по-человечески. Здесь всегда было спокойно.

Но не сегодня. Почему-то нормального отдыха не получалось. Переливы грозового пламени на горизонте… они всегда завораживали. Трава, деревья, животные — все вокруг спокойны, не нужно быть Древним, чтобы это понять. На всякий случай проверил «защитную сеть», оберегающую от незримого вмешательства — мало ли что, всякого успел насмотреться и наслушаться. Все чисто. Листья шелестят, комары пищат, лягушки надрываются — что же не так?

Всё-таки гроза! Эх-мать, хваленый разведчик с хваленой же наблюдательностью, глаза и уши хоть армии, хоть Древнего Народа! Только сейчас дошло.

Второй час нагромождение облаков плавно ползло к востоку, но пару минут назад словно взбесилось. Не проходило и пяти секунд — и черные глыбы на миг вырисовывались на фоне зарева, умиравшего в судорогах, чтобы через несколько мгновений вспыхнуть вновь. Лихорадочно метались километровые столбы пламени — ослепляя бело-голубым из-под туч, просвечивая зловеще-багровым — и всё это без гула и ударов, сосредоточенно и молчаливо…

Никогда не боялся грозы, а вот теперь захотелось отвернуться, спрятаться, не видеть этого мрачного буйства. От мерцающих громад шли холодные колючие волны, извивающиеся огненные удавы гипнотизировали, притягивали взгляд… Неладно тут что-то. Нервишки не из слабых, да и для дрожи вроде бы причин нет — на таком-то расстоянии, что и гром не доходит. А страх все накатывал и накатывал, словно ледяной прибой.

Минута, другая, пять, десять… Ну-ка стой! Почему это они бьют в одну точку?!! Впрочем, «точка» может быть чуть ли не полкилометра диаметром, точнее отсюда не определишь, но всё-таки: тучи уползают — а вот место, к которому они тянут свои жгучие щупальца, остается прежним. Словно небо решило выжечь дотла в чем-то провинившийся кусок земли. Или что-то высасывает из туч этот огонь…

Александр попробовал мысленно сосредоточиться на месте, выбранном мишенью для грозы. По спине ударило холодом и жутью, по глазам — как ледяной плетью! Отблески зарева превратились в гневный взгляд, высматривающий наглеца — сейчас одно из огненных щупалец метнется сюда, дотянется, испепелит. Уже чувствовалась нарастающая мощь, вот-вот она прорвется… Врешь, не возьмешь! Сил не хватит, далеко!

Кто-то у горизонта словно понял то же самое, и огненный взгляд отступил.

…Разведчик медленно приходил в себя. Однако!

Или ему пора к психиатру, или там что-то есть. Или было и ушло. Или не что-то, а кто-то. Иначе все, кто его учил — начиная с командира, — заразные психи, хотя таких и не бывает. И вообще всё это бред и галлюцинации, все Древние, новые и сверхновые. Однако весь опыт и чувства свидетельствовали как раз о другом. А раз так, то нечего на облака попусту смотреть — пора делом заняться.

Разведка есть разведка — если нужны сведения о снежном человеке, виденном у деревни Забубеновка, разведчик должен точно выяснить и в срок доложить, кого приняли за йети: сбежавшую из зоопарка гориллу, зашедшего из тайги медведя или тракториста из этой же деревни, после недельного запоя посиневшего, заросшего и ревущего дурным голосом. Александр засек направление, наметил ориентиры, чтобы уточнить на рассвете. Расстояние не определишь, но полосу поисков это даст. А что искать — выжженную глину, обугленное дерево?

Сотня ударов подряд не дала бы даже задымиться столетнему дубу — только головешки разлетелись бы. Ни одно существо, ни живое, ни, кстати, призрачное — с ними Александру тоже доводилось уже драться, — не устоит перед потоками плазмы, бьющей вдоль «канала» молнии.

Гроза утихала, уползала дальше, уже «обычная», бросавшая молнии лениво, изредка, в беспорядке — уставшая, выжатая, истекшая огненным молоком. Вот только кто мог подойник подставить?

В сущности, в снайперской точности молний не было ничего удивительного — Древний Народ научился притягивать их задолго до Ломоносова, Рихмана и Франклина. Но никто из известных Александру умельцев не занимался этим и не собирался заниматься в ближайшее время. Да и умения на только что виденный фейерверк не хватило бы — всё-таки не одна-две «искорки», а чуть ли не половина грозового фронта. Рассуждения, впрочем, можно пока отложить. И даже нужно, иначе привлечешь к себе внимание. Мало ли что ТАМ за нежить, до сих пор мурашки по спине. Лучше предоставить разведданные (а не разведдомыслы) тому же Олегу. Ему с потусторонней жутью привычнее — она его зачастую сама боится.

…Солнце, пробившее лучами утреннюю дымку, увидело фигуру с зеленым горбом рюкзака, спешащую через поле к станции электрички. А с запада плыли новые ряды туч, и под ними смутной цветной полоской светилась первая радуга наступающего дня. Она становилась всё выше и выше, загибалась аркой — и под эту арку с дробным перестуком покатились вагоны, проскальзывая между скрывающими город холмами. С аэродрома взлетел очередной «борт», набрал высоту и исчез в небе, уходя от приближавшегося грозового фронта.