Остается добавить, что американские биохимики П. Хочачка и Дж. Сомеро («Биохимическая адаптация», 1988) считают, что на глюконеогенез (синтез глюкозы в собственном организме), о котором мы будем много говорить ниже, в организме человека может расходоваться до 20 г белка в сутки.
Глава 2. Какие мы — травоядные, плодоядные, хищники или всеядные?
Первым из двух главных отличий вегетарианцев от обычных людей является отказ от употребления в пищу животных белков, то есть отказ от мяса и рыбы.
Сейчас важно понять, как мотивируют вегетарианцы свой отказ от животных белков в рационе. Лучше всех других вегетарианцев это может объяснить самый научно подготовленный из них — Г. Шаталова. Наша задача — узнать как можно больше о вегетарианстве, как говорят, из первых рук.
Здесь и далее мы будем часто цитировать Г. Шаталову, чтобы сохранить точный смысл ее мнений, не внести в них никаких искажений. Своим полувековым энергичным и преданным служением вегетарианству, своими уникальными экспериментами Г. Шаталова заслужила самое внимательное и бережное отношение к ее высказываниям. Именно так мы и будем поступать. Но у автора есть просьба к читателям: проследите, пожалуйста, за большим количеством неправды в заявлениях Г. Шаталовой, за нарушениями логических построений и другими странностями в ее мышлении. Эти явления не случайны у вегетарианцев, и такие важные наблюдения потребуются нам через непродолжительное время. Своими комментариями автор поможет читателю сделать правильные выводы.
Теперь цитируем Г. Шаталову.
«Мы уже выяснили с вами, что полноценной науки о питании до сих пор нет. Под словом «мы» подразумеваю не только нашу страну, а человечество в целом».
Наш комментарий: перед нами пример странности мышления Г. Шаталовой — человечество в целом, и наша страна в частности, конечно же, не занимаются выяснением вопроса о существовании полноценной науки о питании. Человечество в целом не состоит из одних только специалистов-диетологов.
Г. Шаталова:
«Калорийная теория сбалансированного питания привела людей в тупик, выбраться из которого путем ее уточнения, доработки и прочими полумерами невозможно. Она неверна в самой своей основе. Смерть от старости как естественное завершение процесса жизни, как постепенное угасание, не связанное с долгими мучениями, стала для нас недосягаемой мечтой. Болезни, одна другой мудренее и страшнее, косят людей в возрасте, который биологически должен быть для человека возрастом расцвета, возрастом мудрости, плодотворной работы, любви, рождения и воспитания детей. Ослабленный неправильным образом жизни и, прежде всего, не свойственным ему питанием, организм становится легкой добычей инфекционных заболеваний.
Вы спросите, где же выход? Неужели, объединив усилия ученых всего мира, нельзя создать-таки теорию питания? Отвечу однозначно: нельзя до тех пор, пока мы сами не определимся, кто мы и каково наше место в природе.
Первый и главный вопрос, на который всем нам, не только ученым, надо дать ответ: какие мы, плодоядные или всеядные?»
Вот такой первый и главный вопрос задает Шаталова каждому из нас. Давайте, уважаемый читатель, искать ответ на этот многосторонний вопрос. Вторая в этой главе странность мышления Г. Шаталовой проявляется в том, что для создания теории питания, надо полагать, не потребуется соединять усилия ученых всего мира, да это и невозможно. Многие ученые заняты своими проблемами, и их усилия бесполезны в создании теории питания. Нужны усилия ученых, связанных с диетологией, физиологией, биологической химией. А вот эти-то ученые в абсолютном большинстве своем выступают за калорийную теорию сбалансированного питания, выступают обоснованно, доказательно, и это толкает Г. Шаталову на столь неправдивые заявления. Автор этой книги, по мере возможности, с целью досконального изучения вегетарианства, стремится стать на сторону Г. Шаталовой, но истина, как известно, дороже.
Автор не является новичком в вопросах диетологии. Книга «Лишний вес. Новая диетология» (1998) — первая работа автора в этом направлении. Настоящая книга — вторая. Конечно же, нет никаких сомнений в том, что новая научно обоснованная теория питания будет построена с учетом калорийности и сбалансированности питания. В новой теории питания обязательно должно быть место для выводов ученых-вегетарианцев, но только при условии научной обоснованности этих выводов. Многосторонние неправдивые заявления типа цитированного выше заявления Шаталовой, естественно, останутся за пределами новой теории питания. Эта научно обоснованная теория питания, в чем нет никаких сомнений, даст ответ и на вопрос: какие мы — плодоядные или всеядные? Такой ответ мы с вами, уважаемый читатель, постараемся дать уже в этой главе!
В цитированном здесь заявлении Г. Шаталовой есть несколько неправдиво изложенных положений, имеющих принципиальное значение. Достаточно сказать, что возраст мудрости, в котором болезни косят основное количество людей, биологически не может быть возрастом рождения детей. Такова высшая мудрость эволюции, назначившей человечеству климактерический период женщин. Обвинять в этом не свойственное людям питание нельзя, это неправда. Присвоим этой неправде Шаталовой № 1. Между прочим, климакс существует извечно, он существовал и тогда, когда еще никаких теорий питания и в помине не было. Но если бы какая-нибудь теория питания сумела внедрить в жизнь людей нечто, равное по мудрости климаксу, то заслужила бы великую благодарность биологии.
Теперь займемся той частью заявления, где говорится о болезнях, которые одна другой мудренее и страшнее, а главное, косят людей, как пишет Г. Шаталова, по причине не свойственного человеческому организму рациона, виной которому калорийная теория сбалансированного питания. И снова мы будем вынуждены привести доказательства того, что это самая настоящая неправда — неправда № 2.
Много лет автор этой книги посвятил исследованию именно тех болезней, которые больше всего косят людей. Такими болезнями во все мире являются: атеросклероз (инфаркт миокарда, инсульт) — 51–54 % общей смертности, рак — 17–20 % общей смертности, сахарный диабет — 6 % общей смертности людей.
Соответственно этим заболеваниям изданы три книги автора: «Инфаркт и стенокардия начинаются… в легких. Как предупредить самые опасные заболевания сердца и сосудов» (1966, 1998), «Рак. Мифы, теория, профилактика» (1998) и «Новое понимание сахарного диабета» (1997).
Выводы, которые доказаны автором в этих работах, прямо противоположны тому, что заявляет Г. Шаталова. Например, половина (и более того) смертности человечества (атеросклероз) обусловлена излишним употреблением в пищу жиров при дефиците потребления белков. Собаки, волки и другие животные, рацион которых состоит в основном из мяса, атеросклероза не знают, и никакими ухищрениями вызвать у них атеросклероз не удается. Народы-мясоеды тоже не страдают от атеросклероза.
Раковые заболевания (второе место по общей смертности) не имеют связи с калорийной теорией питания.
Далее, больные сахарным диабетом II типа обязаны своим заболеванием нарушению рекомендаций калорийной теории сбалансированного питания, а именно, чрезмерному поступлению в организм углеводов и чрезмерному усвоению их. Но не белков! В том числе животных белков.
Больные сахарным диабетом I типа, как правило, переходят на приближенный к вегетарианскому рациону с ограничением углеводов в пище. И при этом сахарный диабет занимает третье место в списке общей смертности. Напомним читателю, что изначально к исследованию вегетарианства нас привел случай увеличения уровня глюкозы в крови при сугубо вегетарианском питании ребенка, больного сахарным диабетом I типа.
Г. Шаталова — убежденный вегетарианец. Она пишет:
«Хотя в процессе борьбы за выживание он (человек. — М.Ж.) начал употреблять в пищу мясо животных, оно не стало для него видовым продуктом питания. Спросите, почему? Посмотрите на себя в зеркало: есть ли у вас острые клыки и когти, как у хищников, которые питаются исключительно мясом? Более того, как врач скажу вам, что и желудок у вас не круглый, и кишечник намного длиннее, чем у хищников, и сколько бы веков мы ни питались мясом, мы вновь и вновь рождаемся с теми же анатомо-физиологическими особенностями, что и в начале своего эволюционного развития. В нашем организме существенно меняются лишь строение и функции головного мозга. К концу XX века мы стали значительно более разумными, нежели наши первобытные предки доисторического периода».