Вот античным язычникам было с чем расставаться. И хотя содержание их искусства не доводило до Христа, художественные принципы и методы перешли к крестившимся потомкам. Образы искусства греческого были более идеальны и возвышенны, чем индивидуализированные, чувственные римские аналоги. Через Византию эта традиция перешла на Русь.

Рис. 6

Идеальная красота образа более свойственна иконе, чем резному лику, это объясняется большей технической сложностью резьбы по сравнению с рисунком. Рисунок можно стереть, а резьбу не исправишь. Но в лучших образцах, таких, как Параскева Пятница (Новгород 16 век), Митрополит Иона (Москва 17 век) или Иоанн Новгородский (Новгород 1559 г.), исправлять нечего (рис. 7) и в вещах, менее технически совершенных, анатомическая неправильность и асимметрия искупается теплотой, сердечностью и чистотой образов.

По сравнению с иконой резные фигуры, как вещи исключительные, чаще имели подписи авторов. Кроме того, в изготовлении икон имело место разделение труда.

Рис. 7

Скульптура тоже, впрочем, расписывалась, как и в античный период, но главным ее творцом можно считать ваятеля—резчика (другое название сницарь). Со временем роспись по левкасу яичной темперой, покрытая олифой, (вареное масло с разбавителем) темнела и расписывалась заново уже в другом стиле. Раскрывать неизвестную к 19 веку древнюю живопись начали только в 20 веке. Но и самое большое гонение на Церковь (а соответственно и уничтожение памятников) случилось в том же веке. Об этом даже намеком не могли обмолвиться в своих книгах подъяремные советские искусствоведы. Сколько всего погибло во взорванных и оскверненных храмах, никто не считал. Но нет худа без добра: зато, сколько теперь работы для нас и наших коллег.

Говорить о том, что русское искусство имеет христианское содержание, было запрещено, поэтому вместо этого везде употреблялось слово народное. Для понимания сути дела остается только поставить знак приблизительного тождества между ними, пояснив, что после Петра I Святая Русь постепенно становится только частью народа, приняв в 20-ом веке в большинстве своем мученическую кончину. Альбомы Бобринского, большей частью церковного содержания, так и называются: «Народные русские деревянные изделия». Изображения плохого качества, но для профессионалов древоделия это не должно составить помехи.

Ближе всех, в меру дозволенного, из советских авторов к смыслу древнерусского искусства подошел известный исследователь М. В. Алпатов. Другие авторы пытались преувеличить остатки язычества, дожившие на периферии народного сознания до современности, и заслонить ими великий духовный смысл созданного народом. Такие казусы как переодевание или кормление (оставление пищи перед скульптурой) представляются как характерный общепринятый обычай.

Впрочем, и скульптура светская имеет право на существование как украшение интерьера и элемент светской архитектуры, я выступаю здесь только против использования «идолов» в культовой практике. То, что жилища Помазанников Божиих были украшены античными фигурами, свидетельствует, что сами по себе они не имеют ничего предосудительного, если им не придавать мистического смысла.

К сожалению, судьба деревянной скульптуры трагическая. Она гибла и от гонителей, и от неумеренных ревнителей, от пожаров и от сырости, трескалась от мороза, пропадала от невнимания и от непонимания. Но то, что все-таки сохранилось, можно взять за образец для ее возрождения.

Эксклюзив из дерева

Стерильно правильная заводская вещь очень нравится вначале, но быстро надоедает. Настоящая ручная работа может вызывать придирки, но со временем привлекает больше и больше. Сейчас, когда повсеместно распространяются копировальные станки (дупликарверы) для производства резьбы, заниматься простым тиражированием деревянных дециметров малоинтересно. Первая половина слова «дупликарвер» понятна и не учившимся в академиях, а вторая по-английски означает «резать». Очень мало кто может оценить разницу кроме самих резчиков. Эту разницу можно сравнить с различием алмаза и феонита. Но кроме того, ценится умение придумать оригинальный сюжет, а для этого мало умения рук, надо что-то и за душой иметь.

Когда-то встарь все вещи были эксклюзивными: в каждой деревне свои наличники и сарафаны, в каждой церкви своя резьба. И всяк поп по-своему поет. Быть ремесленником, мастером означало быть художником. Не каждый художник имел талант, но каждого отличала неповторимость, хотя конечно, были общие направления и художественные стили, но не существовало серийного производства. Создание конвейера и выпуск массовой продукции лишили огромное число людей возможности творчески проявлять себя в повседневном труде. Еще задолго до эпохи социализма человек начал становится винтиком в большой машине. Уже в XVII в. мебель начинают делать серийно на мануфактурах, причем если в XXIв. конвейер перенастраивается каждые 1—2 года, то тогда одну вещь воспроизводили десятилетиями. Позволить себе единичный экземпляр мог царь или граф Шереметьев. Уникальным было церковное убранство, но здесь все золотилось, чтобы залить дефекты левкасом. Чистота деревянной работы, которая была в средневековье, уже не устраивала, а инструмент изменился мало. Образцы единичной работы, раскрывающей красоту дерева слишком малочисленны. Ручная работа, сделанная не на уровне, со временем вся ушла в печь.

Для того чтобы понять, что такое эксклюзив, можно привести пример из истории. Императрице Екатерине II подарили сервиз, роскошный конечно, но не единственный такого уровня. Главным было то, что в ее присутствии торжественно разбили глиняные формы, по которым этот сервиз отливался. Вот это был царский подарок!!!

Ситуация не безнадежна. В конце XX века появляется ручной электрический инструмент, который с каждым годом стремится превзойти себя по великолепию возможностей. Это позволяет кустарям-одиночкам делать уникальные вещи уже не только на уровне банкира-олигарха, но и для более широкого круга. Но, как говорится, «не трудно сделать, трудно выдумать».

И тут оказывается дефицит в соответствующем умонастроении. Красота дерева в нерегулярности строения его текстуры. И способность создавать уникальное – в раскрытии неповторимости личности, которая дана каждому человеку, как задание.

В богатой лесом России каждый толковый мужик умел держать в руках стамеску, рубанок, пилу и топор, в то время как среднестатистический современный человек скорее разберется в компьютере, чем наточит хоть один из этих инструментов. Обычная русская изба является эксклюзивной работой: подогнать друг к другу бревна неправильной геометрической формы – это вам не цилиндрованный сруб. Следует признать, что искусство резьбы по дереву уходит в прошлое, и происходит это не только потому, что появились копировальные станки с числовым программным управлением – они не заменяют живого человека. Приходится наблюдать, как люди, владеющие ремеслом, ищут утешения в вине или готовы переключится на что угодно, если за это лучше платят. Происходит это потому, что нет соответствия между тем, что делают руки и тем, что происходит в уме и в сердце. Ведь это только так говорится: «золотые руки», на самом же деле все идет из души. Хорошо, когда занятие рукоделием отвечает определенному мировоззрению, чтобы личность жила гармонично. Созданию неповторимых вещей, имеющих живую душу, может соответствовать мировоззренческий эксклюзивизм. Это означает что мы верим во Христа как в единственного Сына Божия, в то что «нет другого имени… которым надлежало бы нам спастись» (Деян. 4:12) Также надо исповедовать приверженность неповторимости и самобытности Родины, любить ее. И быть патриотом своей профессии («фанатом», если хотите).