- А ночью ты был совсем другим.

- В смысле?

- Что значит «в смысле»? В прямом. Прямей не бывает! - Похоже, мое поведение тебя и веселило, и озадачивало одновременно. - Ты что, ничего не помнишь? Что было ночью? Ну? Помнишь хоть, кто я?

- За идиота меня считаешь? - Я невольно улыбнулся в ответ.

Твое лицо было каким-то удивительно живым, открытым, располагающим, готовым в любой момент откликнуться улыбкой. Причем готовность эта читалась на лице даже тогда, когда улыбаться ты не собирался. И это придавало обаяния. Бывают такие лица, на которые и легко, и приятно смотреть, от личностей с такими лицами не ждёшь ничего плохого.

Хотя это мало кого успокаивало. При таком-то выражении лица, ты способен преспокойно кромсать чью-нибудь тушку, чем и занимался последние века, если быть честным. О, да, на твоем лице постоянно царила улыбка, абсолютно счастливая.

Улыбка чертового маньяка, увидевшего перед собой около сотни жертв, которые никуда от него не денутся. И после боя она оставалась настолько же счастливой и искренней, что все солдаты, даже раненые, не могли не улыбнуться в ответ.

А вот враги при взгляде на тебя бледнели и были готовы поседеть в один миг. Удивительное это свойство не единожды приводило меня в недоумение. Как можно на одних действовать отрицательно, а на других положительно без какого-либо потока Искры?

Ты рассмеялся, склонился чуть ниже, рассматривая меня, а я смотрел на твое лицо. Определенно, ты был не просто красив, а притягательно красив. Я поймал себя на мысли, что нравишься ты мне не только как желаемый сексуальный партнёр, а вообще. Люблю тебя, - подумал я, и что-то сладко ёкнуло в груди.

- У тебя родинка на подбородке...

- Я знаю, вот здесь. - Откликнулся я и указательным пальцем показал на подбородке то место, где была еле различимая коричневая точка. Улыбнулся непроизвольно, почти по-детски. Улыбнулся, сам не зная чему.

Ты неожиданно опустил голову вниз и я, ощутив на своей шее обжигающе жаркое прикосновение губ, невольно содрогнулся от удовольствия. Может, минуту, а может быть, две минуты ты сладострастно мял меня, с нескрываемым наслаждением вдавливаясь всем телом. Горячими губами скользил по моей шее. Вновь приподняв голову, посмотрел мне в глаза, и в твоем взгляде я увидел что-то такое, жаром проникающее в душу, отчего сладко дрогнуло сердце. Я не двигался, погрузившись в свои мысли, думая о том, что происходило сейчас.

- Эй! Ты на связи? Не отвлекайся.

Обрывая собственные мысли, я вновь переключил внимание на тебя. Было во взгляде что-то такое необъяснимо манящее, тёплое, искреннее. Чутко всматриваясь в мое лицо, ты уловил перемену в моем настроении.

«Пламя!» – мелькнуло у меня в голове одно-единственное, но совершенно универсальное, на все случаи жизни пригодное слово.

Минуту... или две... или даже три минуты, если не все четыре, а то и пять, если не шесть, ты жарко целовал меня. Рывком притянул меня к себе, прижимая, одной рукой перехватил поперёк спины, в то время как другая рука скользнула ниже.

***

Тот самый июнь? Когда мы потерялись в комнате, забыв, что вокруг есть и другой мир? Это не забыть. Только помнишь ли ты, что было потом?

- Вспомнил?

- Я и не забывал.

- Не видно.

Чему ты злишься? Тому, что я мог забыть? Как? Это невозможно. Подарок судьбы, после которого все стало иначе. Новое тепло, новые чувства. Не было одиночества. Какое-то время не было.

- Чего ты хочешь?

- Чтобы ты понял.

- Что?

- Меня.

- Зачем?

- Мне надо.

Меня бесит эта привычка отмалчиваться. В твоем голосе звучит лёгкая, едва уловимая насмешливость. Отвечаешь с интонацией, с какой говорят с маленькими детьми, побуждая их искать ответы на вопросы самостоятельно.

- Не уверен.

- Ты поймешь.

Откуда такая уверенность? Зачем мучить меня, заставляя вспоминать? Хочешь вернуть, что было? Смешно. Под конец своей жизни бессмысленно что-либо возвращать.

- Что думаешь?

- О чем?

- О бале.

Смотрю на тебя с непониманием. Опять ты за свое. Последний бал, который я почтил своим присутствием. Больше не мог там появляться. Больно было.

***

Бал оказался маскарадом, метузеллы, пряча лица за изящными масками, плавно двигались по зале. Я стоял в тени, прислонившись к столбу, и наблюдал. Несколько раз меня порывались вытянуть на веселье, но танцевать я не хотел. Не хотел ни с кем, кроме тебя. Нахмурившись, я уставился в пол, покручивая в пальцах бокал вина.

Снова посмотрел на танцующих, оглядел внимательно тех, кто замер по краям зала. Может ты и не здесь? Вдруг, пьешь в другом зале, а может, и вообще сидишь на улице.

По моему лицу мягко прошлась рука в перчатке, заставив вздрогнуть. Я повернулся и уставился в веселые глаза. Ты усмехнулся в ответ на мои вскинутые от удивления брови и покрутился на месте. Чуть не задохнувшись от смеха, я сполз по стене. На тебе был облегающий костюм, в точности такой же, как и на фантастическом супермене из Мира Кальте. Ты присел рядом, отбирая у меня бокал, и довольно улыбнулся.

- А ты кого изображаешь?