Когда они с Кентом куда-нибудь уезжают, Бритт-Мари двадцать минут посыпает матрас пекарским порошком, прежде чем постелить покрывало. В пекарском порошке содержится сода, бикарбонат натрия, он впитывает грязь и влагу. По опыту Бритт-Мари, сода помогает почти от всего. Кент обычно ворчит, что они опоздают; тогда Бритт-Мари сдержанно складывает руки в замок на животе и отвечает: «Перед отъездом нужно обязательно застелить кровать. Что, если мы погибнем?»
Вот по этой причине Бритт-Мари и ненавидит всякие поездки. Смерть. От смерти не поможет даже сода. Кент говорит, что она перегибает палку, и тогда внутри у Бритт-Мари все кричит. Люди то и дело погибают в поездках; если домовладелец взломает дверь квартиры и обнаружит несвежий матрас, что подумают соседи? Что Кент и Бритт-Мари жили в грязи, как свиньи?
Девушка посмотрела на часы:
– Ну… ладно.
Бритт-Мари в ее тоне услышала некоторую критику и тотчас перешла в оборону:
– Дети – близнецы, и у нас есть балкон. С балконом больше хлопот, чем кажется.
Девушка медленно кивнула:
– Сколько лет вашим детям?
– Это дети Кента. Им по тридцать.
Девушка кивнула еще медленнее:
– Значит, они уже не живут с вами?
– Разумеется, нет.
Девушка почесала стрижку, словно что-то там искала.
– А вам шестьдесят три?
– Да, – ответила Бритт-Мари так, словно этот факт не имел ни малейшего значения.
Девушка кашлянула, словно некоторое значение у факта все же имелось.
– Ну, Бритт-Мари, если честно… учитывая финансовый кризис и все такое, то как бы трудновато найти работу в вашей… ситуации.
Слово «ситуация» девушка произнесла так, словно оно пришло ей в голову отнюдь не первым. Бритт-Мари стоически вздохнула и снисходительно улыбнулась:
– Кент говорит, что финансовый кризис миновал. Он, знаете ли, предприниматель. Так что он разбирается в вещах, которые, может быть, несколько выходят за область вашей компетенции.
Девушка неоправданно долго моргала, потом глянула на часы.
– Да, ну так… я зарегистрировала вас и…
Кажется, она расстроилась. Это расстроило Бритт-Мари. Поэтому она решила сказать девушке что-нибудь приятное, тем самым выказав свою доброжелательность. Бритт-Мари оглядела кабинет в поисках подходящего предмета для комплимента и наконец произнесла:
– У вас очень современная стрижка.
И улыбнулась – крайне социализированно. Девушка машинально взъерошила волосы надо лбом.
– Что? А. Спасибо.
– Это смело – такая короткая стрижка, ведь у вас очень большой лоб, – доброжелательно кивнула Бритт-Мари.
Девушка, правду сказать, казалась несколько обескураженной, несмотря на комплимент. Так оно и бывает, когда в наши дни пытаешься общаться с молодежью. Девушка поднялась со стула.
– Спасибо, что пришли, Бритт-Мари. Теперь вы есть в нашей базе данных. До связи!
Она протянула руку. Бритт-Мари встала и всунула ей в руку пластиковый стаканчик с кофе.
– Когда? – поинтересовалась она.
– Ну вообще, трудно сказать…
Бритт-Мари дипломатично улыбнулась. Ни в коей, ни в малейшей степени не осуждающе.
– Разумеется, я просто буду сидеть и ждать. Словно мне больше нечем заняться. Вы это имели в виду?
Девушка сглотнула.
– Ну, наш сотрудник свяжется с вами насчет курсов по трудоустройст…
– Мне не нужны курсы, мне нужна работа, – попыталась втолковать Бритт-Мари.
– Да-да, но мне трудно сказать, когда что-нибудь появится, – попыталась выкрутиться девушка.
Бритт-Мари вынула из сумочки записную книжку.
– Скажем, завтра?
– Что?
– Может что-нибудь появиться завтра? – осведомилась Бритт-Мари.
Девушка закашлялась.
– Ну как бы может появиться, то есть я хо…
Бритт-Мари достала из сумочки карандаш, рассерженно посмотрела сначала на его острие, потом на девушку.
– Вас не затруднит дать мне точилку?
– Точилку? – переспросила девушка так, словно речь шла о магическом артефакте тысячелетней давности.
– Мне надо внести нашу встречу в список дел, – сухо сообщила Бритт-Мари.
Некоторые люди не понимают важности списков, но бог свидетель, Бритт-Мари не из таких. У нее столько списков, что пришлось завести отдельный список списков. Иначе может случиться что угодно. Она умрет. Или забудет купить соду.
Девушка протянула ей перьевую ручку, пробормотав что-то вроде «но вообще завтра у меня нет времени», но Бритт-Мари сощурилась на ручку и словно не слышала.
– Мы же не станем писать список чернилами? – воскликнула она. Как человек не понимает, что пункты в списке иногда приходится стирать ластиком!
Судя по виду девушки, ей уже хотелось, чтобы Бритт-Мари ушла.
– Другой нет. Но все равно мне завтра некогда, мой коллега вам позво…
– Ах-ха, – перебила ее Бритт-Мари.
Бритт-Мари часто так говорит. «Ах-ха». Не как «ха-ха», когда смеются, а как «ага» в момент сильнейшего разочарования. Когда обнаруживают мокрое полотенце на полу ванной. «Ах-ха». Потом Бритт-Мари сразу поджимает губы, чтобы дать понять: «Ах-ха» – это последнее, что она намерена сказать об этом деле. И то в виде исключения.
Девушка колебалась. Бритт-Мари держала ручку так, словно та была чем-то перемазана. Нашла в книжке список с пометкой «Вторник» и наверху, над «Убраться» и «Сходить в магазин», записала: «Позвонят из службы занятости».
И протянула ручку девушке. Та воодушевленно заулыбалась.
– Рада встрече! Мы с вами свяжемся! – произнесла она так, словно и то и другое не совсем соответствовало истине.
– Ах-ха, – кивнула Бритт-Мари.
После чего удалилась из службы занятости. Девушка, конечно, думает, что это их последняя встреча, потому что совершенно не понимает, насколько серьезно Бритт-Мари относится к своим спискам. Девушка явно никогда не видела балкона Бритт-Мари.
А это на редкость, на редкость приличный балкон.
На улице январь, в воздухе зимний холод, но снег так и не лег – минусовая температура улик пока не оставила. Худшее время года для балконных растений. Покинув службу занятости, Бритт-Мари со списком покупок отправилась в супермаркет (не в свой обычный). Она не любит ходить в магазин одна, потому что не любит катить тележку. Тележку всегда катит Кент, а Бритт-Мари идет рядом и держится за край. Не потому, что пытается управлять, а потому что ей нравится держаться за вещи, за которые держится Кент. Они как будто движутся к одной цели.
Ужин Бритт-Мари съела холодным, ровно в шесть. Она так привыкла всю ночь сидеть и дожидаться Кента, что хотела отложить его порцию в холодильник. Но единственный холодильник, который здесь есть, оказался полон маленьких бутылочек со спиртным. Бритт-Мари села на кровать – не на свою кровать, потерла безымянный палец: дурная привычка, которая проявляется от нервозности. Несколько дней назад Бритт-Мари сидела на своей кровати и крутила обручальное кольцо, после того как особенно тщательно посыпала матрас пекарским порошком. Теперь она терла белый след на пальце, где всегда было обручальное кольцо.
У здания есть адрес, но это определенно не жилплощадь и не дом. На полу – два длинных ящика для балконных цветов, но в гостиничном номере нет балкона. Бритт-Мари больше негде сидеть и ждать всю ночь.
И все же она сидела и ждала.
2
Служба занятости открывается в девять утра. Бритт-Мари, не желая показаться назойливой, подождала до двух минут десятого.
– Сегодня вы должны были позвонить, – без тени требовательности в голосе сообщила она, пока девушка открывала дверь офиса.
Сегодня ее коротко стриженные волосы лежали по-другому. Скорее набок, чем прямо. Не потому, что так было задумано, просто волосы легли на ту же сторону, на какой девушка спала. Что ж, так, разумеется, практичнее, ведь на парикмахерскую времени нет, надо делать карьеру. Бритт-Мари никого не осуждает. Но сама она уложила волосы так, как укладывают волосы, когда считают это важным.