Подождав, пока школьники разбредутся по домам и дополнительным занятиям, Марк и Антон спустились по боковой лестнице, прошли по узкому коридору правого крыла, и быстро попрощавшись на крыльце, заторопились по домам, свернув в противоположные направления.
Марк ушел налево. Обойдя школу с торца, он юркнул в проем решетки и прошагал мимо столовой, украдкой заглядывая в низкие широкие окна. «Интересно было бы пообедать здесь хотя бы раз… папа готовит наверняка лучше, но все же… один-единственный раз.»
Выйдя на узкий тротуар позади учебного заведения, омега снова повернул налево — и резко остановился. В нескольких метрах впереди ругались двое… вернее, кричал один, второй молча слушал, не реагируя на бурную жестикуляцию обиженного.
В том, что Марк натолкнулся на разборку, не оставлял сомнения рассерженный тон омеги, выкрикивавшего что-то в лицо спокойного, как изваяние альфы.
И казалось, Марку не должно было быть до этого никакого дела, если бы не одно «но». Впереди стоял красный от злости Арсений, выплевывавший слова в сторону хладнокровного Родиона.
Щуплый омега вовремя дернулся и притаился за деревом, размышляя, что делать дальше.
Ему было абсолютно все равно, по какому поводу сотрясал воздух Сенька. Может, в очередной раз винил своего парня в вымышленных изменах или ныл из-за недостатка внимания к своей сиятельнейшей персоне. Что действительно волновало Марка, так это как ему поскорей попасть домой.
Трансформеру совершенно точно не следовало задерживаться на улице, да и папа скоро начнет названивать, обеспокоенный опозданием сына хоть на пять минут.
Марк взволнованно огляделся.
Просто пройти мимо по тротуару не представлялось возможным: проход был настолько узким, что двоим составляло некоторую сложность разминуться друг с другом, не коснувшись плечами.
По другую сторону дороги был свежевысаженный парк, ухоженный и чистый. Никаких зарослей или массивных стволов, которые могли бы послужить надежным укрытием, не наблюдалось, да и в это время там было пусто, не считая одинокого собаковода со старым пуделем на поводке, так что затеряться среди людей Марк тоже не мог. Оставалось обойти школу с другой стороны…
«И чего вообще эти двое затеяли семейный скандал в общественном месте?» — негодовал Марк, все больше хмурясь нерадостной перспективе возвращаться обратно. Домой к обычному времени он уже не успевал вернуться, а еще предстояло рассказать об отчете химика и разбитой ноге.
Бессильно выдохнув, он снова высунулся из-за дерева проверить, не наскучило ли им и не собираются ли они расходиться. Увы, взвинченный писк Сеньки все сильнее резал по ушам, а Родион, казалось, может простоять так вечность.
- Ты бесчувственное чудовище! — донеслось до Марка, когда он уже собирался развернуться и уйти. — Тебе ни до чего нет дела! Ты эгоист!
Марк отчего-то не мог уйти. Любопытство пересилило, и он пообещал себе, что послушает только минутку, а затем побежит домой.
- Да как ты можешь мне такое говорить! — Сенька, потрясая маленькими кулачками, не выдержав, толкнул альфу в грудь, чего, кажется, тот и вовсе не заметил. От этого Принц пришел в бешенство. — Да пошел ты на хрен со своей пулей в голове!
Омега не выдержал равнодушия и, обойдя Родиона, пошел прочь через дорогу, в парк, но видимо, клокотавшая в душе буря требовала большего, и он застыл посреди пустой проезжей части и, повернувшись, выкрикнул:
- Да, я найду сотню таких как ты! Нет, лучше! А ты еще поймешь, что потерял! И как миленький обратно приползешь.
Родион смотрел на беснующего омегу точно так же, как и пару минут назад, со стойкой флегматичностью и отсутствием всякого интереса.
Вдалеке низким гулом рычал мотор. Марк оглянулся — машин не было, но звук нарастал с угрожающей скоростью.
- Ты у меня в ногах валяться будешь! Только кому ты нужен, Король несчастный! — и омега сплюнул на асфальт.
Фары вспыхнули на подъеме дороги и машина вынырнула у самой школы.
Принц перевел растерянный, не соображающий взгляд на дорогой спорткар.
- Арсений! — это был Родион.
И наверное, он, как и Марк, понял, что находящийся не в себе паренек, застывший посреди дороги, ни за что не успеет среагировать.
Машина неслась на бешеной скорости, водитель и не думал тормозить.
«Вот и все», — успел подумать Марк, но Родион каким-то чудом был быстрее, и за секунду до того, как раздался режущий визг тормозов, за миг до того, как машина поломала хрупкое тельце, альфа занял место омеги, вытолкнув того на обочину.
Время вокруг остановилось, и словно в замедленной съемке Марк видел, что случится сейчас. Водитель вцепился в руль, Родион не успеет сделать и шагу…
Не было времени сделать вдох…, но достаточно, чтобы представить.
СТЕНА.
Стена из бетона выросла между альфой и мчащейся машиной.
Она возникла из ниоткуда. Материализовалась из воздуха.
Раздался удар. И Марк снова представил. Представил, как водитель оказывается в коконе из подушки безопасности, настолько прочной, что ее не пробить покорёженному металлу. Бензин из бака испарился на третьей мысли, когда машину еще плющило гармошкой о бетон от уничтожающей инерции.
А потом все разом стихло.
Марк дышал и ни о чем не мог думать. Он знал, что как только жизнь двинет свой мерный ход, его собственный, никчемный отрезок закончится навсегда.
Он использовал силу.
И не просто использовал. Он изменил пространство до неузнаваемости. Не просто поменял закорючку чернил на бумаге, не просто материализовал чашку на столе. Он продемонстрировал такую мощь, о которой другие и понятия не имели.
Да, трансформеры могли менять пространство, но лишь его несущественные, не важные для материального мира детали — цвета, простые формы из пластичных материалов, объем. Уже не говоря о том, что на это уходило время и силы. Этого было достаточно для подлостей и интриг.