Дальнейшее расследование показало, что дом принадлежит нашему доброму виконту, а леди поселилась в нем год назад. Другим мужчинам льстило бы обладание таким сокровищем, но лорд Сен-Клер ее прячет, а это лишний раз доказывает, что осмотрительность – вторая доблесть.

Он перечитал, все больше ожесточаясь. Черт побери, Уолхем-стрит! Йен должен был догадаться, что когда все вдруг заговорили о «любовнице», то имели в виду мисс Гринуэй.

Но как лорд Икс узнал об этой женщине, и что именно ему известно? Беседовал ли он с ней? Если и так, то вряд ли выпытал у нее что-нибудь. Надо будет с ней поговорить, убедиться, что она осторожна в разговорах с незнакомцами.

Джордан смотрел на него с нескрываемым любопытством:

– Ну? И кто она?

Йен холодно вырвал страницу, сложил ее пополам и сунул в карман.

– Она не моя любовница. Лорд Икс ошибся.

И скоро поймет, что не каждый будет терпеть его развязный язык. Если этот человек узнал про Уолхем-стрит, он может узнать и другие детали, и пока он не раскрыл их в своей мерзкой колонке, Йен положит этому конец.

– Но у тебя есть дом на Уолхем-стрит? – спросил Джордан.

Йен хотел сказать, что это его не касается, но не сказал. Зачем разжигать любопытство Джордана?

– У меня есть дом на Уолхем-стрит. Я сдал его другу семьи, оказавшемуся в тяжелом положении.

– В самом деле?

– В самом деле, – твердо ответил Йен. – Что бы ни говорил этот дурак и сплетник.

Джордан откинулся в кресле и скрестил руки на груди.

– И этот друг семьи так красив, как об этом пишет лорд Икс?

– Почему ты спрашиваешь? – рявкнул Йен. В глазах Джордана сверкнула лукавая искра.

– Это объяснило бы твое безразличие к малой привлекательности мисс Гастингс. Если имеешь красивую любовницу…

– Черт возьми, Джордан, ты ни слова не слышал из того, что я сказал! – перебил его Йен.

– Извини, дружище, но никто не помогает красивой женщине, просто так отдавая ей дом в дорогом районе города.

– Я и не ожидал, что ты поймешь. – Йен раздраженно загасил сигару. – В тебе нет ни единой благородной черты.

– За исключением моей жены, – ухмыльнулся Джордан.

– Насколько я помню, ты почти сгубил ее репутацию в первые недели знакомства. Лишь когда понял, что свалял дурака, решил жениться.

Джордан открыл было рот для отповеди, но потом закрыл его и некоторое время смотрел на Йена. Потом наконец сказал:

– Ты просто пытаешься сменить тему. Не хочешь говорить о своей любовнице.

– Ошибаешься. – Именно это Йен и делал, и Джордан обычно легко поддавался на провокацию. В отличие от Йена Джордану не довелось узнать, как опасен для человека неуправляемый темперамент. – К тому же она мне не любовница.

– Так считает лорд Икс.

– Лорд Икс – осел. Придется поговорить с ублюдком, чтобы не клеветал на моих друзей.

– Если найдешь его. – Джордан порылся в ящичке для сигар. – Никто не знает его подлинное имя.

– Кто-нибудь да знает. Доверенное лицо, слуга или родственник.

Джордан повертел сигару, положил обратно в коробку, выбрал другую.

– Упоминали Поллока, затем Уолтера Скотта, но все это лишь предположения. Лорд Икс сохраняет инкогнито.

– Еще бы, – сухо заметил Йен. – Иначе кто-нибудь подстерег бы его в темном переулке и отрезал ему его блудливый язык.

Джордан уставился на него:

– Ты имеешь в виду себя? Йен засмеялся.

– Отрезать ему язык? А что с ним дальше делать? Сомневаюсь, что у мясника найдется прилавок, где выставлены языки сплетников. – Джордан слегка улыбнулся и пыхнул сигарой, Йен воскликнул: – Господи, да ты это всерьез! – После возвращения Йена друзья все больше отдалялись друг от друга. Йен разозлился. – Неужели ты думаешь, что я способен отрезать ему язык?

– Конечно, нет, – Джордан пожал плечами. – Просто ходят идиотские слухи о твоем кровожадном прошлом. Я сразу забываю эту чепуху.

– Да, это чепуха. – Кое-что чепуха. Но он не собирался обсуждать с лучшим другом свое «кровожадное прошлое». Тогда пропасть между ними станет еще глубже. – Тебе не следует слушать сплетников.

– А тебе не следует давать пищу для сплетен. И провоцировать этого типа писать о тебе.

– На этот счет не беспокойся, – бросил Йен. – Когда я с ним разберусь, у него пропадет охота сплетничать обо мне и моих друзьях. – Джордан поднял брови, и Йену пришлось объяснить: – Я с ним только поговорю, Джордан. Подкуп, манипуляция или угрозы должны подействовать, тем более на труса, скрывающего свое имя.

Джордан слегка расслабился.

– Как ты его отыщешь?

– Найти можно любого. – Йен встал. – Для начала поговорю с его шефом, издателем «Ивнинг газетт».

– С Джоном Пилкингтоном? Да он ни за что не выдаст своего самого лучшего корреспондента.

Возможно, но и у Джона Пилкингтона есть свои слабости, а Йен умел пользоваться человеческими слабостями, чтобы добиться желаемого.

– Пожалуй, начну прямо сейчас, – сказал он и направился к двери.

– Увидимся на следующей неделе в новом доме Сары? Эмили так ждет этого приема. Но она не любит уезжать из дома надолго, оставлять малыша. Мы подъедем к началу бала. Ты непременно должен посмотреть на нашего первенца.

– Я буду. Обещал подвезти Катерину с родителями. Катерина. Бог знает, как она это воспримет. Чего доброго подумает, будто, ухаживая за ней, он еще ублажает любовницу.

Что ж, больше лорд Икс не будет упоминать в своей колонке Уолхем-стрит, Йен этого добьется. Прежде всего нужно объяснить мисс Гринуэй, как управляться с теми, кто задает вопросы; потом он прижмет этого лорда Икс. И тот наверняка оставит Йена в покое.

Глава 2

Красный предмет, пролетевший мимо окна кабинета мисс Фелисити Тейлор, сильно напоминал огрызок яблока. Скрежет остановившейся кареты и богохульства, изрыгаемые кучером, заставили Фелисити вскочить с кресла и поспешить в холл.

– Уильям, Джордж, Ансел, выходите немедленно! – крикнула она с лестницы.

Наступила подозрительная тишина. Потом один за другим трое рыжих мальчишек-шестилеток выглянули из-за перил с виноватым выражением на ухмыляющихся физиономиях.

Фелисити хмуро посмотрела на трех братьев-близнецов.

– В последний раз предупреждаю, перестаньте бомбить кареты яблоками. Слышите? Ну, кто из вас бросил яблоко? – Мальчишки что-то забормотали в свое оправдание. – Пока не признаетесь, никто не получит пудинг за обедом.

Двое мальчишек сразу повернулись к третьему. Конечно, Джоржи. Он был таким же беспокойным, как его тезки – последний сумасшедший король и его беспутный отпрыск, взошедший на трон в этом году.

Джордж покраснел.

– Я не бросал, Лиззи, честное слово. Я его ел, оно было такое сочное, что когда я выглянул из окна…

– Выглядывать из окна нельзя, – одернула его Лиззи. – Сколько раз я говорила, что только низкорожденные хулиганы свешиваются из окон и швыряют чем попало в прохожих.

– Я не бросал! Оно выскользнуло!

– Понимаю. Как вчера «выскользнула» латинская грамматика и едва не проделала дыру в крыше пролетки, или сегодня утром «выскользнул» снежок и попал в викария.

Джорджи усиленно закивал:

– Вот-вот, именно так.

Она строго посмотрела на него, но взгляд не возымел действия. Тройняшки были неисправимы.

Оно понятно: они все еще не оправились после смерти отца в прошлом году, она сама тоже. Маму братья вообще не знали, она умерла во время родов, и весь мир для них заключался в папе. Сестру они считали слабой заменой. Долги, которые оставил после себя отец-архитектор, не давали ей возможности нянчиться с детьми.