– Айрин, больше попросить некого. Для этой миссии подходишь только ты!
Увы, но приятель не лгал – в процессе раздумий, которые заняли следующие два дня, я пришла к той же мысли. Я смотрела на сокурсниц и прочих студенток, и всё яснее понимала – иных вариантов действительно нет.
Вирдж был слишком лакомым кусочком. Да и с девушками предпочитал не дружить, а… ну, в общем, понятно.
Я являлась едва ли ни единственной, с кем у талантливого представителя знатной фамилии никогда и ничего не было. В самом деле ничего. Лёгкий флирт в самом начале знакомства – не в счёт.
В итоге, вечером второго дня, я сбегала на почту и отправила письмо родителям. Не обычное, а срочное, через почтовый портал.
О деликатной проблеме одного из лучших скульпторов нашего времени, разумеется, не писала. Вообще в подробности не вдавалась. Сообщила лишь о том, что приглашает друг, а у родителей этого друга небольшой замок…
В ответе, который пришел тем же срочным порталом, буквально на следующий день, было сказано: Айрин, конечно соглашайся! Мол, мы, безусловно, соскучились, но Демстаун никуда не денется, а возможность посетить красивейшее из герцогств и пожить в настоящем замке, уникальна. Когда ещё такая представится?
Другой такой возможности в самом деле не предвиделось – моя семья, в отличие от семьи тес Вирион, ни титулами, ни особыми богатствами не обладала. Нет, мы не бедствовали, однако позволить себе подобное жильё, разумеется, не могли.
Подумав ещё раз, я согласилась. А Вирдж устроил всё именно так, как обещал: он купил билеты на поезд, договорился с ректором о том, что мы покинем университет на день раньше официального начала каникул, нанял два экипажа…
Я тоже подсуетилась – досрочно сдала последний экзамен и рассказала всем подругам, что, ввиду отсутствия дел, уеду домой раньше.
Подозрений такой отъезд не вызвал, да и в остальном всё прошло неплохо. Прибывший в назначенный час кучер погрузил мои немногочисленные вещи, помог забраться в экипаж и повёз на вокзал.
Пока катили по заснеженным улицам Ристауна, признанного творческой столицей Империи, я нервничала и покусывала губы. А едва прибыли, и к экипажу подбежал уже оплаченный Вирджем носильщик, нервозность отступила. Я даже разулыбалась, причём искренне.
Затем была обычная вокзальная суета, прогулка по расчищенному от снега перрону и встреча с белокурым сообщником. Вирдж буквально сиял от счастья и даже приобнял, когда оказался рядом.
– Айрин, ты лучшая девушка в мире! – шепнул он.
В ответ я наградила приятеля тычком в бок и заявила:
– Ты что себе позволяешь? Кто обещал целомудренно держать за руку, и ничего больше?
Вирдж тут же исправился – ловко завладел упомянутой конечностью и потащил дальше, к первым вагонам поезда. И лишь теперь меня посетила догадка, что внук герцога Раванширского в обычном купе вряд ли поедет…
– Погоди, – позвала я удивлённо. – У нас что, первый класс?
Оказалось, да.
Лично я первым классом никогда не ездила, и новость ввергла в лёгкое смятение. Однако отказываться и требовать более привычных условий я, разумеется, не стала. Зачем?
Только в вагон входила осторожно, и глаза у меня уж слишком круглыми были… Зато Вирдж чувствовал себя весьма комфортно – жужжал на ухо и активно пытался хохмить.
В общем, мы были заняты. Более того – расслабились настолько, что ничего вокруг не замечали. Лишь когда избавились от верхней одежды, запихнули багаж в специальный, отгороженный узкой дверью отсек и уселись каждый на свой диванчик, поняли – за нами давно и внимательно наблюдают.
Группа старшекурсниц стояла на перроне, ровно напротив нашего окна. Но истинный ужас заключался в другом – эту группу возглавляла Ламея, одна из самых горячих и непримиримых поклонниц Вирджа. Вернее, не просто поклонниц, а бывших возлюбленных…
Осознав, что произошло, я сильно побледнела, а Ламея неожиданно ухмыльнулась и, глядя мне в глаза, выразительно провела большим пальцем по горлу.
В следующую секунду раздался гудок паровоза и по перрону застелился густой белый пар. Поезд тронулся очень медленно и плавно, ну а я поняла важное: всё, я – труп!
Купе, в котором нам предстояло провести целых восемь часов, оказалось невероятно удобным. Два обитых новым бархатом диванчика, накрытый белоснежной салфеткой столик, занавески на окнах – увы, раздвинутые, – и даже специальные светильники на случай, если захочется почитать.
Добавить сюда отсутствие соседей, аромат поданного проводником чая и проплывающий за окном заснеженный пейзаж, и можно решить, что всё не так уж плохо. Только меня ни чай, ни обстановка не радовали. Я пребывала в самых неоднозначных чувствах.
С одной стороны, ужасно хотелось обвинить Вирджина – ведь он клялся, что никто не узнает. С другой, столкновение с девчонками явно было случайностью, а бдительность утратил не только Вирдж, но и я.
Впрочем, может и не случайность. Не удивлюсь, если за главным бабником университета попросту следили. Но легче от этого опять-таки не становилось, а реакция самого зачинщика этой авантюры бесила. Причём жутко!
Ещё до того, как стоящие на перроне девчонки скрылись из виду, белокурый красавчик запрокинул голову и залился хохотом! Сам хохот был нервным, но Ламея и компания интонаций слышать не могли и точно восприняли всё не так.
Дальше – больше… Едва приступ смеха закончился, Вирдж принял самую небрежную позу и, подмигнув, спросил:
– Ну что? Вперёд к приключениям?
– Когда вернёмся в университет, меня порвут на тысячу кусочков и прикопают в местном сквере, – озвучила очевидное я.
Спутник ответил:
– Расслабься. Если прикопают, то только весной. Сейчас земля слишком твёрдая.
В этот миг, я пришла к выводу, что умирать в одиночестве не желаю – прежде, чем девочки прибьют меня, я его, Вирджина, придушу! И, дабы не быть голословной, тут же принялась планировать убийство! Парню о своих намерениях, разумеется, сказала.
Только Вирдж угрозой не проникся – подарил новую улыбку и повторил:
– Расслабься, Айрин.
Ну а сообразив, что совет проигнорирован, добавил:
– Всё обойдётся, никто ничего не докажет.
От возмущения я чуть не упала с диванчика.
– Ты правда думаешь, что кому-то захочется провести расследование? – выпалила я.
– Нет, – парень поморщился. – Но вдруг?
Не знаю, как он, а я на всякие «вдруги» полагаться не привыкла. Просто уж кому, а мне они никогда не помогали.
Только говорить об этом не стала – выдохнула и, откинувшись на спинку диванчика, бессильно постучалась затылком о мягкую подушку. Зачем я согласилась на эту поездку? Почему не отправилась в Демстаун?
Сообщник, пронаблюдав за моими страданиями, поднялся, чтобы выглянуть из купе и подозвать проводника. Он заказал для нас чай, а усевшись обратно, выдал:
– Предлагаю поискать в случившемся плюсы.
– Например?
Вирджин промолчал, явно никаких плюсов не обнаружив, а я не удержалась, съязвила:
– Попробуешь успокоить меня тем, что после смерти художника его полотна ценятся гораздо выше?
– Кстати, да! – радостно поддержал эту мысль гад.
Указывать на то, что со скульпторами ситуация аналогичная, я не стала. А через минуту принесли чай, и пространство наполнил чудесный аромат…
Теперь я сидела, вдыхала этот аромат и, испытывая самые неоднозначные чувства, таращилась в окно. На поля и редкие островки леса, и на искрящийся от солнца снег.
Молчание продлилось довольно долго, и Вирджин, глядя на моё состояние, наконец попытался посерьёзнеть…
– Айрин, – примиряюще сказал он. – До возвращения в Ристаун три недели, и на это время я предлагаю забыть о проблемах. Ближе к делу мы что-нибудь придумаем. Всё наладится. Вот увидишь.