Парсы, напротив, представлялись англичанам «самыми способными и эффективными людьми во всей Южной Азии». Представители Ост-индской компании даже создали специальные школы для обучения парсов в «правильном» ключе, надеясь воспитать из подрастающего поколения торгового народа не только посредников, но и преданных служителей Короны.

С последним, однако, не срослось. Дело в том, что отличительным знаком интеграции парсов в новую родину с самого начала была благотворительность, социальная филантропия — черта, запечатленная на самом глубинном — лингвистическом — уровне: слово «parsi» на санскрите означает «подающий милостыню». Парсы-посредники зарабатывали деньги на торговле с британцами, а затем вкладывали эти деньги в Индию, в тот самый «пассивный и иррациональный» народ, который дал им приют 12 веками раньше и ни разу не заставил усомниться в правильности сделанного исторического выбора.

Легендарный учредитель «Таты» — Джамшеджи Тата (1839–1904), сын зороастрийского священнослужителя, создавший могучую империю из маленькой хлопчатобумажной мануфактуры, не только энергично инвестировал прибыль в развитие социальных и образовательных структур родного Гуджарата, но и стоял у истоков финансового благополучия Партии Национального Конгресса — той самой, что впоследствии привела Индию к независимости от британского ярма в 1947 году.

Подведем итоги. В нашей истории мы сознательно отказались от традиционного для «Чужих уроков» биографического подхода. Больше всего хотелось акцентировать внимание на универсальности т. н. «Культуры Таты», ее корпоративной философии, а не на очевидном своеобразии зороастрийского клана предпринимателей.

Есть, однако, и другое, не менее важное обстоятельство: помимо универсальности, «Культура Таты» демонстрирует удивительные стабильность и преемственность — обстоятельства, на мой взгляд, гарантирующие компании светлое будущее. У Джамшеджи Тата была мечта — открыть первый в Индии сталелитейный завод, гидроэлектростанцию и учебное заведение мирового класса. Ни одно из этих мечтаний не было осуществлено отцом-основателем, однако все они были воплощены в жизнь будущими поколениями семейного клана:

Tata Steel — крупнейшее в Азии частное сталелитейное предприятие (четыре миллиона тонн ежегодно); Институт фундаментальных исследований «Тата» — один из главных ключевых центров научного знания в Индии; Tata Power — самая большая в Индии частная энергетическая компания (2 300 Мегаватт).

С таким вот «невозможным» бизнесом мы сегодня познакомились. С таким «невозможным» народом и такой «невозможной» страной!

Примечания

1 Астролог (санскрит).

2 Если не переводить дословно и тем самым не портить оригинального аромата, то получится нечто вроде: «Делай бабки любой ценой и наслаждайся небом в алмазах».

3 Корпоративный слоган концерна «Тата»: «Улучшаем качество жизни в общинах, которые мы обслуживаем».

4 100 тысяч рупий, или около 2 400 долларов.

AGNUS MERCURII 1

«Группа Societe Generale раскрыла преступление, исключительное по масштабам и своему характеру: трейдер-одиночка, которому доверили выполнять рядовые операции по хеджированию рынка фьючерсов европейских индексов, превысив полномочия, незаконно открыл множество дирекционных 2 позиций в 2007–м и 2008 годах. Воспользовавшись обширными познаниями в области контроля за сделками, почерпнутыми на предыдущей работе в бэк-офисе, трейдер сумел скрыть свои позиции (от службы контроля за финансовыми операциями. — Прим. С.Г.), которые были обнаружены и расследованы лишь 19 и 20 января 2008 года. Было принято решение закрыть позиции трейдера как можно быстрее на благо интересов вкладчиков нашей Группы и поддержания целостности рынка. С учетом размеров позиций и чрезвычайно неблагоприятной конъюнктуры рынка мошенничество повлекло за собой убытки в размере 4,9 миллиарда евро».

Так начинается пресс-релиз, опубликованный 24 января 2008 года одним из самых именитых французских банков — Societe Generale. Имя «трейдера-мошенника» — Жером Кервьель, биография которого под стать растиражированной по всему миру фотографии и вмещается в два слова: месье НИКТО. И все-таки мировые СМИ предпочли сосредоточиться не на сути происшествия, а на персоне Жерома Кервьеля, молниеносно вознесенного на сомнительный пьедестал Великого Махинатора, достойного продолжателя дела самого Ника Лисона.

Надеюсь, наш репортаж по горячим следам позволит читателю почерпнуть целый ряд если не сенсационных, то по крайней мере неожиданных соображений, разительно отличающихся от потока бессмысленного обмусоливания в СМИ безликой биографии безликого молодого человека, волею судьбы оказавшегося соучастником грандиозной инсценировки.

Начнем с ключевого, на наш взгляд, обстоятельства в истории с исчезновением 4,9 миллиарда евро и зададимся вопросом: «Почему система банковского контроля Societe Generale на протяжении почти целого года не замечала сделок Кервьеля?» Официальную версию — «не доглядели» — с ходу отметаем за смехотворностью: неужели найдется на свете хоть один нормальный человек, который поверит сказке о том, как трейдер третьего эшелона обманул систему внутреннего контроля в одном из ведущих банков мира, совершая сделки объемом более 50 миллиардов евро?

Единственно разумный ответ на вопрос о бездействии службы финансового контроля Societe Generale: «Транзакции Жерома Кервьеля не замечали, потому что нечего было замечать!» Подобная ситуация могла возникнуть только в том случае, если Кервьель занимался прямыми служебными обязанностями и открывал офсетные (связанные) позиции, призванные хеджировать (страховать) основные активы банка. Так как офсетные сделки нейтральны по сути, а об убытках говорить не приходится по определению, система финансового контроля банка никак на них и не реагировала.

Идем дальше. В помянутом пресс-релизе сообщается, что убытки по сделкам Жерома Кервьеля составили 4,9 миллиарда евро, при этом скромно умалчивается о том, что убытки создал не сам трейдер, а банк, закрывавший на протяжении трех дней позиции Кервьеля по якобы секретному распоряжению президента Даниэля Бутона. Липу «секретности» можно оценить по результату: демонстративные телодвижения банка обвалили европейские рынки до такой степени, что насмерть перепуганный Бен Бернанке на следующий день снизил ставку федерального резерва на 0,75%, явив миру самое радикальное вмешательство в экономику за последние 25 лет.

Неуклюжие (разумеется — якобы неуклюжие) действия Societe Generale окончательно нарушили временную стабилизацию на рынке, стимулировали его обвал и увенчались убытками для самого банка в размере тех самых 4,9 миллиарда. Убытки эти повесили на Кервьеля: мол, он эти позиции открывал, значит, он и виноват. Последний аргумент любому профессиональному трейдеру покажется по меньшей мере идиотским, поскольку накануне принудительного отстранения Кервьеля от дел никаких убытков по открытым им позициям вообще не было. Единственное, что было, так это unrealized loss, нереализованные, теоретические убытки, которые возникают в трейдинге на каждом шагу. Но если бы приходилось закрывать позиции всякий раз, когда возникают нереализованные убытки, никакой биржевой активности не существовало бы в природе.