- Как сестра тебе. Ага, ага, я слышал тоже самое от Айви.

Слышал? Думаю, хорошо, что она рассматривает меня в роли брата. Я вонзаю свои пальцы в напряженные мышцы затылка.

- Верно, так это же хорошо? Потому что я...

- Я застрял в Нью-Йорке. Один из игроков был арестован за вождение в нетрезвом виде, чертов идиот, - он вздыхает. - В любом случае, Айви приезжает домой из Лондона и должна прибыть в аэропорт... Черт. Она, вероятно, уже там. У ее сестры грипп, иначе я бы отправил ее.

Я вскакиваю, отбрасывая бутылку с водой своим коленом.

- То есть Айви сидит в аэропорту, и никто не может ее встретить? После того как ее в течение гребаного года не было дома? - ладно, я перегибаю, но блин, Айви заслуживает, чтобы ее встретили дома. И что за чертовщина? Я писал ей вчера вечером. Она ничего не сказала о возвращении домой. Почему?

Игнорируя странную боль в груди, я бегу к раздевалке.

- Все верно, парень, - ворчит Маккензи, - ты не обязан влезать в это. Но не мог бы ты...

- Я уже еду. Какие авиалинии и ворота? Вы хоть это знаете?

Некорректно с моей стороны так говорить, но блин. О чем Маккензи думал? Как он вообще мог забыть о своей собственной дочери? А затем я отбрасываю напрочь все мысли о Маккензи. Ведь здесь Айви. Она здесь.

Я встречусь с ней, хотя абсолютно не готов к этому. Сердце стучит, как перед игрой, такой же адреналин мчится по венам. Я больше не думаю о будущем, все мои мысли об Айви. Встретить ее - вот, что сейчас важно.

Глава 1

Большинство людей ненавидят аэропорты. Но не я. Вы спешите, возитесь с багажом, возможно, боитесь полетов, вне сомнений раздражаетесь качеством сервиса авиалиний. И тем не менее, есть какая-то волнительная атмосфера в аэропорту. По крайней мере для путешественника. Потому что вы либо едете куда-то, либо откуда-то прибыли. Вот за это я и люблю аэропорты. Но мое реально самое любимое место в аэропорту это? Ворота прибытия международных рейсов.

Я люблю эти ворота. Люблю наблюдать за людьми, которые нервно ожидают своих любимых. Люблю смотреть, как светятся их лица, как люди кричат от радости и смеются или даже плачут, когда замечают того самого особенного человека. Матери, отцы, сестры, братья, друзья, любовники... Нескончаемый поток воссоединений.

Годы спустя после развода моих родителей я привыкла приезжать в аэропорт и просто сидеть на одном из потрескавшихся стульев, впитывать всю эту атмосферу. По крайней мере, здесь, я могу увидеть хорошую сторону любви.

И вот я снова в аэропорту, возле ворот прибытия. Только меня нужно встречать. А здесь никого нет, ни сестры, ни отца.

После того как я провела в самолете почти восемь часов, мои глаза ноют, а колени болят от постоянного давления о переднее сидение, но хуже всего то, что вероятно, я воняю. Об этом непросто говорить, но мои попутчики в некотором роде тоже воняют, так что в купе мы - одна большая движущаяся масса с затуманенным взглядом. Ну или мы ею были. Так как сейчас люди бросаются друг к другу с распростертыми объятиями. А я внимательно смотрю на толпу, ища знакомое лицо, и пытаясь со всех сил не разочароваться, когда не вижу ни одного.

Слишком быстро становится ясно, что обо мне забыли. Толпа расходится и остаются только те, кто ждет следующую волну прошедших таможню пассажиров.

Сжимая ручку своего огромного чемодана на колесах, я тащусь до первого свободного кресла и усаживаюсь поудобнее. Мой телефон разрядился и теперь смотрит на меня своим бесполезным черным экраном.

- Черт, - бормочу я, сильно моргая, прежде чем провести руками по лицу. Я хочу узнать, почему мой отец или сестра не здесь, но если начну размышлять над этим, то могу расплакаться. А я не стану здесь плакать.

Мне не следует удивляться. Быть дочерью Шона Маккензи означает постоянно ждать, пока он удовлетворит всех своих клиентов, решит их проблемы и заключит сделки, заполучив важные контракты. Учитывая, что мой отец - один из самых лучших спортивных агентов страны, у него почти никогда не остается времени на меня. Но подумайте, печально известный Биг Мак, как называют его в мире спорта, конечно же вспомнил бы о своей дочери. Или по крайней мере попросил бы мою сестру Фиону встретить меня.

Они просто опаздывают. Или застряли в пробке. Тебя не было дома в течение года. Они бы не пропустили встречу с тобой.

Через минуту я встану и пойду искать розетку, чтобы подзарядить свой телефон, а затем позвоню папе. Но прямо сейчас я не хочу двигаться. Просидев несколько часов, теперь я чувствую себя слишком слабой, чтобы сделать хоть что-то отличное от дальнейшего просиживания своей задницы. Хуже того, у меня нет телефона, чтобы имитировать занятость, сделать вид, что я сижу тут по собственному желанию. Я не могу листать странички на экране, проверяя ленту Facebook и притворяясь, что занята чем-то важным. Я не могу написать сообщение Грею, и это довольно иронично, учитывая мое решение не сообщать ему о моем приезде, желая устроить парню сюрприз. Что ж, я могу лишь сидеть в полной тишине, пока мир движется мимо меня.

Путешественники разбегаются в разных направлениях, кто-то ползет как черепаха, а кто-то спешит, последние обычно торопятся на встречу к семьям. Глядя на это все, на размеренный ритм их шагов, я почти впадаю в гипнотический транс. Возможно, потому и замечаю, как один единственный человек выбивается из этого ритма, прыгая на бешеной скорости по огромному коридору. Это парень. И по факту он бежит.

Я лениво наблюдаю за ним. Он на голову выше почти всех присутствующих в аэропорту. Даже с такого расстояния, я вижу его лицо над морем других движущихся людей. И хотя не могу различить его черт, очевидно, что парень взволнован. Он быстро лавирует между пассажиров, легко обгоняя их, что действительно впечатляюще для человека с его ростом.

Сейчас он ближе ко мне, достаточно близко, чтобы я могла разглядеть его широкую грудь и плечи. Достаточно близко, чтобы увидеть золотистый блеск его русых волос, пока он пробегает по освещенному солнцем участку зала аэропорта.

Вдруг мое дыхание становится более частым, а сердце так и норовит выпрыгнуть из груди. Мои губы складываются в улыбку, когда я поднимаюсь на ноги. Я хочу надеяться, хочу верить. Но он не смотрит на меня. Его напряженный и решительный взор направлен в сторону ворот прибытия.

Боже, то, как он движется - словно быстрая вода через гладкие камни. Люди останавливаются и смотрят ему вслед. А как иначе? Внушительное мускулистое тело с идеальными пропорциями и кожей, очевидно же, что парень спортсмен. И он великолепен. Сильная линия подбородка, выразительные черты лица, золотистая кожа и тронутые солнцем волосы.

Он пролетает мимо меня и останавливается у ограждения ворот прибытия. В течение минуты внимательно сканирует пространство слева и справа, его взгляд не заходит так далеко, чтобы встретиться с моим. А затем он наклоняется, упираясь руками о свои колени и ругается себе под нос. Он запыхался, но не расстроен. Это очевидно. И когда он вновь матерится, то выпрямляется и начинает нервно вышагивать, словно слишком долго стоял на месте.

Что-то бормоча и хмурясь, парень идет по широкому кругу, раздраженно сжимая руками свою шею. Это движение делает неимоверные вещи с его бицепсами, они бугрятся и выглядят еще более впечатляющими. Я сомневаюсь, что могла бы обернуть вокруг них свою ладонь. Хотя не прочь попытаться.

И все это время я стою тут, усмехаясь, как дура. Не могу сдержаться. Продолжаю усмехаться, когда его взгляд наконец-то сталкивается с моим.

Так как парень отвлечен, то его глаза почти не фокусируются на мне, но через мгновение он вздрагивает и замирает. В течение нескольких секунд мы просто смотрим друг на друга. Его мягкие губы приоткрываются, а руки медленно опускаются. В его голубых глазах появляется намек на то, что он узнал меня, а вверху на шее выступает румянец.