Неожиданно ясновидящий громко вскрикнул и повернул сведенное гримасой боли лицо к Владимиру Ивановичу.
– Машина красного цвета? С синим фургоном?
– Да… – изумленно подтвердил тот.
– Правая дверь немного помята?
– Точно, – еще более изумился Сазонов, – козел один зацепил…
– Прекрасно!
Федор Андреевич поднялся с пола, неторопливо задул свечи, и, выждав несколько секунд, включил свет.
– Ну, что? Есть? – с надеждой спросил президент.
– Да. Я видел ее. Правда, не совсем четко, но видел.
– Где она?
– Довольно далеко. На другом конце города, в каком-то ангаре. Кажется, это в Шувалово, в промышленной зоне. Точнее можно сказать только на месте.
– Блин, круто… А как это вы?… Ну, это… Сумели.
– Потомственное. Плюс космоэнергетика. Кстати, могу предложить еще ряд услуг. Снятие порчи и сглаза, избавление от зомбирования, установка на успех в бизнесе. Все с гарантией. Правда, за отдельную плату.
– Не, с бизнесом у меня порядок, – отказался президент, покрутив пальцами усы, – а с порчей я сам разберусь. Пусть только попробуют, гады.
Экстрасенс открыл ключиком бюро и извлек инкрустированную магическими символами шкатулку, из которой вынул изогнутую буквой «Г» алюминиевую вязальную спицу.
– Мы можем поехать прямо сейчас. Вы на машине?
– Конечно! Тачка-зверь, – потряс ключами президент.
– Замечательно… Единственная просьба. Я видел рядом с машиной каких-то людей, скорей всего, преступников. Поэтому, когда мы найдем машину, вызовите, пожалуйста, милицию… На всякий случай. Вы, ведь, заявляли?
– А куда деваться?… Заявлял. Только они не ищут ни фига.
– Просто это дано не каждому. И еще одна просьба, если вас не затруднит. Я не афиширую свою деятельность и работаю только по рекомендациям. Сами понимаете, налоги, ненужные мне обвинения в шарлатанстве и все такое прочее… Поэтому не говорите в милиции, каким образом вы нашли пропажу.
– А чего говорить?
– Господи, да что угодно. Например, позвонил доброжелатель и сообщил, где спрятан «Камаз». Вполне житейское дело. Договорились?
– Лады, без базара. Лишь бы фуру найти.
– Тогда, вперед… Да, и, если не трудно, заберите домкрат. Он мне больше не нужен…
«…В результате проверки телефонограммы из травматологического пункта о получении гр-й Твердохлебовой Н.С. телесных повреждений, установлено следующее. Придя после работы домой, гр-ка Твердохлебова предложила своему мужу гр-ну Твердохлебову Г.К. сходить в оперу на „Евгения Онегина“, билеты в которую она достала с огромным трудом и по блату. Однако гр-н Твердохлебов Г.К. отказался, заявив, что собирается смотреть лигу чемпионов по футболу. Гр-ка Твердохлебова огорчилась, обозвав мужа „нравственным импотентом“. Посчитав, что задето его мужское достоинство, гр-н Твердохлебов Г.К. нанес жене удар фарфоровой пепельницей по морде, затем схватил за волосы и несколько раз мокнул головой в аквариум, в результате чего из него выпали две гуппи, которые впоследствии скончались от удушья. Защищаясь, гр-ка Твердохлебова Н.С. расцарапала гр-ну Твердохлебову Г.К. лицо, в силу чего он окончательно расстроился и стал избивать супругу ногами. Когда она упала, он за шиворот выволок ее на кухню, где ее головой проломил стенку шкафа для посуды. Окатив жену кипятком из чайника, гр-н Твердохлебов Г.К. схватил кусок замороженного мяса и принялся наносить им удары по различным частям тела…» – Красиво излагаешь. Прямо, Достоевский, – Демидов оторвался от документа, взглянул на сидящего перед ним молодого участкового, сделал глубокую затяжку и продолжил читать вслух.
«В ходе потасовки гр-ка Твердохлебова выскочила из квартиры и смогла убежать, после чего обратилась в травматологический пункт. Будучи опрошенной, она заявила, что претензий к мужу не имеет, с ним помирилась и просит уголовного дела не возбуждать.
Учитывая изложенное, постановляю уголовное дело не возбуждать, материал сдать в архив. Участковый инспектор Ульянкин В.П.» Зе бест! Любить по-русски! И что, шеф не хочет это подписывать? – Демидов протянул материал участковому.
– Ну так! Говорит, бери, переделывай. А чего тут переделывать? Как все было, так и написал!
– Особенно мне понравилось про гуппи, скончавшихся от удушья, – подметил Роман, ковырявшийся в недрах своего стола, – я бы непременно направил материал в прокуратуру. Пускай возбуждают двойное убийство рыбок особо жестоким способом.
– А гр-н Евгений Онегин будет свидетелем, – добавил Демидов.
– Чего вы прикалываетесь? – надулся участковый Ульянкин, – помогли бы лучше.
– Не обижайся, старина. Мы ведь от души. Вероятно, шеф хочет, чтобы ты расписал произошедшее более подробно. Он во всем любит педантичность и обстоятельность. А тут как-то куце, бесцветно… Ну, избил, ну, убежала… Нет огня, эмоций. А без этого материал – не материал. Пародия. Жена ведь наверняка орала, как зарезанная. Орала?
– Орала… Все соседи слышали.
– А чего ж ты это не описал?! Про каких-то рыбок вспомнил, а главное не указал. И муж тоже, видимо, орал, а об этом ни слова. Правильно шеф тебя завернул. Иди, дорабатывай.
– Ну, ладно, попробую…
– И избегай жаргонных выражений, типа «по блату», «по морде». Это, все-таки, официальный документ.
Участковый спрятал материал в портфель, сказал: «Спасибо» и вышел из кабинета.
– Да, имей в виду! – прокричал вдогонку Демидов, – Лига чемпионов пишется с большой буквы…
Роман, закончив раскопки, закрыл стол.
– По-моему, перебор. Острый дефицит мозга. Даже дефолт. Полный. Он же так и напишет.
– Ну, и хорошо. Снова порадуемся. Должны же быть в жизни светлые мгновения.
– Мне судья знакомый рассказывал, они так тоже над одним молодым коллегой прикололись. У того первый процесс, кража бутылки растительного масла из магазина. Молодой к опытным товарищам – мужики, сколько обычно за такое дают? Те в шутку и брякнули, четыре года, не меньше. Он и влепил, сколько сказали. А хлопец за масло до сих пор нары полирует.
– Линия судьбы называется.
– Не приведи Господь…
Философский диспут прервал телефонный звонок. Роман, снявший трубку, сразу узнал голос президента Сазонова. Владимир Иванович, судя по фальцету, был возбужден до беспредела.
– Алло! Это я! Сазонов! Давайте скорей сюда! Фура нашлась!
– Спокойно, Владимир Иванович, не волнуйтесь. Объясните все нормально.
– Да чего объяснять! Позвонил мужик какой-то, спрашивает, фура не пропадала? Да, говорю, было дело. А он – ваша машина в Шувалово, в промышленной зоне, в пятом ангаре. И трубку бросил. Я туда. Точно, стоит моя ласточка! Ее хлопчики охраняют, я в одиночку не совался, вам звоню.
– Понял, – перебил Роман, – давайте адрес, сейчас подъедем. Сколько там бойцов?
– Я двоих заметил, но, может, еще есть.
– Отлично! Выезжаем.
Записав адрес и, договорившись о месте встречи, Роман бросил трубку, достал из сейфа пистолет с кобурой и повернулся к Демидову.
– Гоним! Фура Сазоновская нашлась. По дороге объясню.
– Вдвоем справимся? Наших в отделе никого.
– Ульянкина захватим. Он вряд ли ушел. «Отказник» переписывает.
Владимир Иванович, приплясывая на ветру, ждал на перекрестке, за которым раскинулась маложивописная промышленная зона. Сразу чувствовалось, что власти в этот райский уголок носа не совали. На противоположной стороне дороги притаился синий «Ниссан». Роман, издалека заметив президента, велел водителю остановить УАЗик и дальше отправился пешком. Милицейская машина всегда привлекает повышенное внимание, особенно в местах скопления преступного элемента.
– Здравствуйте еще раз, – Роман пожал руку Сазонову, – фура на месте? Не уехали?
– Отсюда не выезжала, а других дорог нет.
– Где она?
– Вон, видите, – Владимир Иванович протянул руку в направлении алюминиевого цилиндрического ангара, покрытого слоем копоти, – это склад мебели. За ним авторемонтные мастерские, а за ними снова склады. Фура в пятом от дороги ангаре.