Судя по мемуарам Рытова, стягивать самолеты на аэродроме в Ханькоу начали еще с вечера 30 мая, а завершили рано утром 31 мая. Всего там сосредоточили более 100 истребителей. После объявления тревоги по заранее разработанному плану И-15 заняли эшелон 4000 м, выше летели И-16. Еще до появления бомбардировщиков на одну из групп истребителей с высоты около 6000 м стали пикировать А5М. Но внезапности не получилось и связать боем все истребители не удалось. После появления "бомберов" на них набросилась группа А.Зингаева, с первой атаки сбившая двоих. Оставшиеся бомбаровщики первой группы и две остальные группы не пробились к аэродрому. Гонявшиеся за ними истребители "разожгли" на земле 14 костров. Два китайских самолета были потеряны и несколько основательно повреждено. Рытова беспокоила судьба А. Губенко, наконец тот вернулся на поврежденном самолете и сообщил, что одного японца сбил, а другого таранил.
По воспоминаниям летчика Н.Г. Козлова, встреча с большой группой А5М произошла в 15 – 20 км восточнее аэродрома. Японцы пошли в атаку, оставив одно звено на высоте. Повторяя маневры ведущего, Козлов выпустил очередь по круто уходящему вверх японцу, преследуемому К.Опасовым. В завертевшейся "карусели" этот японец наконец оказался прямо в прицеле "чижа" Козлова, но очередь пришлась в уже загоревшийся самолет. Второй японец продолжал атаковать Козлова. В стороне И-16 вели бой на вертикалях, в отвесном пикировании сваливаясь на японцев и свечой взмывая вверх, открывая огонь в момент, когда японец зависал на моторе в полупетле вверх колесами. Преимущество атаки со стороны солнца японцы быстро утратили, инициатива постепенно перешла к китайцам, бой распался на одиночные схватки и постепенно угас. На его исходе Козлов длинной очередью с дальней дистанции "загнал" японца под огонь двух "чижей", и А5М, вяло переваливаясь с крыла на крыло, перешел в неуправляемое падение.
Японцы пишут, что 35 А5М (11 из 12-го и 24 из 13-го авиаотрядов) сопровождали 18 бомбардировщиков G3M2. Плохая видимость в районе цели привела к тому, что истребители 13-го отряда не обнаружили противника, а вот А5М из 12-го вступили в "героический" бой примерно с 50 истребителями. В схватке был сбит один японский истребитель и якобы 18 китайских, в том числе старенький биплан Белланка 28/90 без вооружения, по- видимому, разведчик. По другим сведениям, в бою участвовали 31 советский летчик и 18 китайских (33 И-15бис и 16 И-16). Погиб один китайский пилот, данных о погибших в тот день наших летчиках нет, а японцы заявили о 12 победах.
5 июня Гоминьдановское правительство в Ухане провело торжественную церемонию памяти всех воздушных героев – Чень Хуайминя и других. На митинге, кроме гоминьдановских властей, присутствовал и возложил венок один из лидеров китайской компартии Чжоу Эньлай.
В мае 1938 г. гоминьдановское правительство вновь обратилось к СССР с просьбой о продаже в кредит новой партии вооружения и авиатехники. 17 мая вышло очередное постановление СМ СССР о продаже Китаю 60 СБ с комплектом запчастей и вооружения, увеличение количества истребителей пока не предусматривалось. Но после того, как в разгар сражения за Ухань китайская делегация на переговорах вновь подняла вопрос о поставках авиатехники, 17 июля приняли решение о продаже Китаю в счет второго кредита 100 истребителей И-15бис. Их доставили в Ланьчжоу к 10 ноября.
К лету 1938 г. истек срок "спецкомандировки" первых групп советских летчиков-добровольцев. Они возвращались в СССР по "южной" трассе, оставив всю авиатехнику китайцам. К сожалению, и здесь не обходилось без потерь. 16 марта 1938 г. в горном ущелье Инпань разбился ТБ-3, пилотируемый Гуо Цзяянем и Чжан Цзюньи, есть данные, что отказал один мотор. На нем летели 25 советских добровольцев, сколько там погибло летчиков-истребителей – неизвестно. В октябре 1938 г. во время эвакуации из Уханя воздухе по неизвестной причине загорелся С-47. Погибли 22 человека, в том числе 19 возвращавшихся в СССР добровольцев, среди них истребитель Соколов. В живых остались только два авиационных техника В.Коротаев и А.Галаган. Позже в горах разбился еще один С-47." Подозревая диверсии, а для этого были все основания, ведь более 50% потерь советских летчиков приходятся на авиакатастрофы, советское руководство категорически запретило нашим добровольцам пользоваться воздушным транспортом без специального разрешения.
Но на смену возвращавшимся летчикам прибывали новые группы: еще с весны 1938 г. стала перенимать боевой опыт группа истребителей И-16 капитана Е.М.Николаенко (73 человека, 26 летчиков). В июне 1938 г. в Китай прибыла группа капитана М.Якушина на 10 И-15бис.
22 июля 1938 г. на встрече советских и китайских делегаций подводились первые итоги участия советских добровольцев в японско-китайской войне. Обсуждая взаимодействие советских и китайских летчиков, наши представители отметили, что в китайских ВВС наряду с отважными и бесстрашными летчиками встречаются и члены летных экипажей, нередко уклоняющиеся от выполнения боевого задания, умышленно выводящие из строя самолеты и т.д. Примером послужили 23 бомбардировщика из последней партии (27 СБ), выведенные из строя вскоре после доставки их в Китай. Гоминьдановцам было выражено глубокое возмущение по этому поводу. Возможно, именно с этого момента началось быстро наступившее "охлаждение" отношений между нашими добровольцами и китайскими властями.
По истребителям таких данных нет, но отмечалась преступная халатность китайской военной администрации: авиация понесла серьезные потери из- за несвоевременного оповещения о приближении японских самолетов. Сигнал тревоги ("тимбо") поступал нередко всего за 5-10 минут до подлета японцев. Летчики за это время не успевали набрать нужную высоту и занять выгодную в тактическом плане позицию. Д.А.Кудымов отмечал, что сигналы на вылет вечно запаздывали, так как служба воздушного наблюдения и оповещения в Нанкине действовала плохо, то и дело приходилось взлетать, когда противник был над городом, а то и над аэродромом. Проблему усугубляла конструкция шасси И-16, для уборки надо было вручную сделать более 40 оборотов барабана, внимательно следя, чтобы не перехлестнулись тросы. В мемуарах Кудымова есть полное драматизма описание такой "процедуры":
"Пока "ястребок" набирал высоту – предстояло еще лечь в горизонтальный полет, чтобы убрать шасси, для этого требовалось 42 раза прокрутить ручку барабана механизма привода, – вражеский истребитель уже приблизился к аэродрому и стал сверху пикировать на мой неуклюжий самолет. Мелькнула мысль – собьет как куропатку на взлете… Бросив возню с барабаном, дал полный газ и направил нос истребителя навстречу японцу. Лоб в лоб! Но враг уже успел дать очередь с дальней дистанции – примерно метров с 300, – и я почувствовал, как вздрогнул мой "ястребок".
Противник круто и стремительно поднырнул под меня и взмыл вверх. Ясно: разворачивается для новой атаки, норовит сесть на хвост… Немедленно перевожу самолет в горизонтальный полет и что есть силы вращаю надоевшую рукоятку. Главное – не суетиться, не нервничать: японец только-только заканчивает разворот, у меня в запасе несколько секунд, прежде чем он ляжет на боевой курс… Чуть не кричу "ура", когда "ястребок", словно конь, освобожденный от пут, срывается с места в карьер. Шасси убраны! Истребитель почти встает "на попа" от резкого прыжка вверх и несется навстречу атакующему противнику…"
Ко всему китайская сторона из-за нераспорядительности затягивала ввод в строй новых площадок, где можно было рассредоточить самолеты или отвести их в тыл на менее уязвимые аэродромы.
К сожалению, подвести цифровые итоги участия наших истребителей на начальном этапе войны и выделить среди них самые результативные группы и отдельных летчиков пока не удалось по ряду причин. Среди них, кроме тривиальных "приписок" сбитых иностранным "волонтерам" по сговору с китайскими авиационными чиновниками (к ним мы еще вернемся), основной является то, что наши и китайские летчики в воздушные бои вступали смешанными группами: вместе сражались, сбивая японцев, вместе и погибали. Архивные данные китайского Авиационного комитета пока мне недоступны. Помимо этого, составы групп советских истребителей постоянно менялись. Это связано, во-первых, с тем, что авиационное командование по данным разведки оперативно маневрировало истребительными группами, перебрасывая их из Ханькоу в Наньчан для усиления и наоборот. Кроме того, по мере развития аэродромной сети, большие группы дробили и рассредотачи- вали звенья по небольшим площадкам (в Наньчане было два аэродрома – большой и маленький, позднее в Чэнду – семь), одновременно усложняя этим задачу японским бомбардировщикам. Неизвестны даже все командиры отдельных мелких групп. Китайцы пишут, что в разные периоды войны число советских истребительных групп менялось от двух до восьми, но большую часть времени их было пять. Среди командиров групп упоминаются В.М.Курдюмов, Г.М.Прокофьев, А.С. Благовещенский, Н.А.Смирнов, А.С. Зингаев, Г.Н.Захаров, Е.М.Николаенко, Ф.Ф.Жеребченко, Г.П.Кравченко, М.Н.Якушин, С.П.Супрун, К.К.Кокки- наки, А.И.Лысункин, С.К.Бдайциев, Н.Г.Козлов, Т.Рахманов, Иванов, Большаков, Баранов и др. Из мемуаров также известно, что уже в Китае во время боев некоторые летчики, среди них Н.Г.Козлов, Е.Владимиров, К.Опасов и др., пересели с "ласточек" на "чижи", это тоже внесло определенную путаницу. Так, в различных источниках можно встретить, что А. Губенко 31 мая совершил свой таран и на И-15, и на И-16.