— Странный, — чуть подумав, ответил посол. — Очень странный. За первые три года своего правления он оставил за собой кладбище, превышающее сто пятьдесят тысяч человек. Прежде всего, убитыми в боях противниками. Для тех слабозаселенных земель — кошмарная разрушительность. И, в то же время он прославился тем, что воскресил человека.

— Что? — Поперхнулся Аббас. — Воскресил человека?

— Да. Свою жену. И сделал это на глазах очень многих людей. Во время восстания его родича столица оказалась охвачена бунтом. Его супруга, мать и единственный ребенок погибли в дыму. Жену он очень любил, поэтому настолько истово воззвал к небесам, что те откликнулись. Поговаривают, даже, что Император угрожал высшим силам, но, я думаю, это простая болтовня.

— И ты видел ту, что воскресла?

— Конечно. Очень деятельная и толковая особа, хоть и баба. Она пользуется большим доверием Императора и является блюстителем престола в его отсутствие. Ему вообще нравятся сильные и дерзкие женщины с острым умом, из-за чего он сейчас переживает личную трагедию. Делом в том, что Марина после воскрешения сильно изменилась. Близости у них более не было, а через год приняла постриг. Она потеряла к этому делу всякий интерес, а он неволить не стал. Впрочем, далеко он ее от себя не отпустил — поручил рукописями да книгами заведовать в Имперском архиве. Слуг ей в помощники дал. Вот и трудятся. Поговаривают, он что готовит создание большой публичной библиотеки. Но так это или нет — мне выяснить не удалось.

— А он до сих пор холост?

— Да.

— Но почему?

— Не находит подходящей кандидатуры. У Императора довольно необычные вкусы. Как объяснила мне сама Марина, ему нравятся подтянутые, поджарые женщины, подобные степным волчицам или большим диким кошкам. Гибкие, сильные, своевольные. И с этим определенная сложность. Такой тип женщин редкость в наши дни. Чуть богаче бедняка — уже жиром обзавестись стремятся, оплывая мягкостью. А нищие — худы как скелеты и изнурены. Ни то, ни другое ему не по душе. Но хуже того другое — даже то небольшое количество девиц подходящей комплекции, что удается найти, не может пройти дальше первых смотрин. Они оказываются либо страшны лицом, либо больны, либо слабы характером, либо глупы, либо еще каким-то критериям не соответствуют.

— А что Марина? Не от того ли держит при себе, что живет тайно? Не понесла еще?

— До воскрешения о ней на Москве разное болтали. Больше все о том, что ведьма, приворожившая видного мужчину. Теперь же — как отрезало. И Всевышнего боятся, и Императора. Так что — если они и позволяют себе чего, то о том никто не знает и ничего не болтает. Они оба очень уважаемы в народе. Да и Марина активно ищет ему жену, вполне искренне за Императора переживая. Но пока угодить не удается.

— Действительно, трагичная ситуация… — медленно и очень задумчиво произнес Шаханшах.

— И такова она не только для него. Крестьяне, ремесленники, легионеры и купцы любят его и искренне переживают из-за того, что все так получилось.

Часть 1 — Северная кампания

Глава 1

17 ноября 1613 года, Москва

Дмитрий восседал на своем железном троне и задумчиво смотрел на посольство шведских аристократов, пришедших к нему на поклон. Их предводитель и фактический правитель Швеции Аксель Оксеншерна передал Императору новость о том, что Риксдаг единогласно избрал его на престол.

Хорошая новость.

Замечательная новость.

Если бы не одно «но» — Швеция находилась в войне, которую уже проиграла по всем статьям….

После того, как летом 1607 года Дмитрий уничтожил армию Карла IX в Ливонии, Швеция оказалась в очень непростой ситуации. Тут и физическая потеря почти всех солдат королевства вместе с вооружением, и утеря походной казны короля, и лишение доходов от Ливонии. Иными словами — Швеция стала, словно перезрелый фрукт — протяни руку и бери. Поэтому, когда весной 1608 года Дмитрий предложил заключить «вечный мир» на пять лет, Карл охотно согласился. После чего вплотную занялся восстановлением войска практически с нуля. При жидкой казне и скудном населении — та еще забава.

Тем временем над Швецией сгущались тучи.

Дания, отметившая кардинальное ослабление Швеции, пожелала вернуть ее под свою руку. Однако в сложившейся ситуации нельзя было просто взять и завоевать соседа. Ведь имелась Речь Посполитая, король которой не только претендовал на этот престол, но и имел немалое влияние на своих соседей — курфюршества Бранденбург и Саксония. Герцогство Пруссия же так и вообще было для Сигизмунда вассальным. Иными словами вторжение в Швецию могло закончиться для Дании войной с целой коалицией.

Три года дипломатических маневров завершились вполне благополучно — весной 1610 года датские войска вторглись в пределы Швеции, не опасаясь удара в спину. И в первой же крупной битве трагически погибает Карл IX….

Карл находился в сложных отношениях с аристократией и Риксдагом, балансируя на грани. В то время как взошедший на престол юный Густав II Адольф же в первый день даровал шведским аристократам широкие привилегии, привлекая их на свою сторону. После чего, пойдя на поводу у Акселя Оксеншена, серьезно облегчил налоговое бремя купцов и ремесленников. Что, в свою очередь, склонило и их в пользу нового короля.

Война с Данией обрела новое дыхание. Поэтому кампании 1610 и 1611 года в целом завершились нейтрально. Густав II Адольф, придерживаясь фабианской тактики, методично срывал военные операции датчан, раз за разом ускользая от генерального сражения.

Но всему когда-то приходит конец.

Экономические возможности Швеции и Дании оказались не сопоставимы. Парализовав экспорт шведского железа в 1610 году, датчане к началу 1612 года добились фактического банкротства шведской короны. Ведь железо было основной статьей дохода Стокгольма. Так что кампания 1612 года началась в крайне негативных для Швеции условиях. Острая нехватка денег сделала армию Густава II Адольфа совершенно призрачной. На море дела обстояли не лучше. Так что, за 1612 год весь Гёталанд упал в руки датчан, а шведский флот и вовсе прекратил свое существование.

Лихорадочные попытки спасти положение ни к чему не привели.

Густав лично водил войска в атаки, проявляя завидное мужество и находчивость. Но ничем хорошим это не закончилось — король погиб в бою, а весь Свеаланд отошел к датчанам. В концу кампании 1613 года в руках шведской аристократии были только практически безлюдные провинции Норрланд и Эстерланд. Да и самой этой аристократии практически не осталось — повыбило в боях.

Поражение. Коллапс. Финиш. Страшное поражение в тяжелой и напряженной войне, подорвавшей все силы королевства. Королевская династия пресеклась. Из возможных наследников остался только Сигизмунд III Ваза, которого сами шведы и выгнали за избыточное рвение в католической вере. То есть, налицо династический кризис. Аристократия? Почти вся полегла в полях, а ее жалкие остатки были разорены до нитки. Экономика? Ее больше не было. Морская блокада и война сожрали все, что можно было сожрать. И вот в таких условиях 25 сентября 1613 года в Або собирался Риксдаг.