заслуг за воспитание многообещающей ученицы себе.

   Наконец, настал черед Ружинки. Убрав рыжие косички за уши, она тихонечко подула на воду, втайне надеясь, что настрадавшаяся за последние минуты сосновая кадка проявит гуманность и выявит в ней склонность к колдовству, чтобы можно было учить понемногу все разновидности магии, но вода осталась недвижима.

   - Тоже оберег? - сощурилась Буревейла.

   - Нет, - покачала головой Ружинка.

   - Хм, как странно, - произнесла наставница. - А ну-ка, дуй как следует. Не может быть, что ты магически стерильна.

   Ружинка снова подула, на этот раз сильнее.

   Вода не реагировала.

   Дашенька что-то обеспокоенно шепнула Роме.

   - Сожми кадку ладонями, - посоветовала наставница.

   Ружинка послушалась и попыталась еще.

   - Видишь, что не так? - поинтересовалась Буревейла.

   Ружинка задумалась.

   - Вода в любом случае должна реагировать, - Дашенька подошла к кадке с видом серьезным, даже озабоченным. В ней не осталось ничего от легкомысленной модницы.

   - На поток воздуха, - с запинкой согласилась не на шутку встревоженная Ружинка.

   - Именно.

   Наставница задумчиво повздыхала, пощипывая двойной подбородок, затем произнесла:

   - Следует проконсультироваться с профессором Португезом. На сегодня урок закончен.

   Буревейла склонилась над крошечным кустиком ежевики, прошептала заклинание. Через мгновение из-под дерна с треском вырвался гигантский корень, плотоядно оскалившись, проглотил наставницу и скрылся под землей.

   Дети не обратили внимания на отбытие учительницы, вычурные способы перемещения преподавателей могли удивить разве что первоклашек.

   Рома с силой потер прядь надо лбом.

   - Неужели и вправду магически стерильна?

   - Не говори ерунды, - осекла его Дашенька. Она чуть коснулась кончиками пальцев плеча Ружинки, а потом убрала их, словно не уверенная, следует ли утешать подругу. - Вода же не шевелилась. Нисколечко.

   - И что это значит? - Рома вспомнил про обереги и принялся распихивать их по карманам.

   - Значит, что на воду влияли две одинаково мощные силы, - ответила Дашенька.

   - Одинаково? А такое вообще бывает?

   - Как видишь, бывает.

   - И что же теперь?

   - В худшем случае будет использовать только простые бытовые заклинания. До тех пор, пока вопрос не прояснится, разумеется.

   - А когда прояснится? - не унимался Рома.

   - Португез невероятно компетентный в своей области специалист, - Дашенька горделиво вскинула подбородок, тонкая черная бровь изогнулась под белоснежной челкой. - Что-нибудь да присоветует.

   А Ружинка стояла под шумящим на теплом ветру кленом с черным зонтиком в руках и думала, что день начинался так хорошо, а теперь вот.

   3

   Человек вырывает у жизни столько счастливых, спокойных деньков, сколько может, говорила бабушка Соланс. Иногда это все отпущенные деньки, а иногда ни одного. Зависит от везения, обстоятельств и личных усилий.

   У Ружинки за одиннадцать лет жизни накопилось ровно десять лет и одиннадцать месяцев счастливых, спокойных деньков. Последний месяц перед Днем рождения был омрачен гибелью родителей. О, это было поистине черное время. За всю жизнь Ружинка не плакала столько, сколько за эти тридцать дней.

   Но вот она переехала к бабушке, о которой некогда знала только со слов мамы, и спокойные деньки начали понемногу возвращаться.

   - Тебе следует вносить свой вклад, - объясняла бабушка Соланс. Бабушка походила на крепкую молочницу в клетчатом переднике. Круглые очки в черной оправе чудом держались на самом кончике прямого носа. Седые волосы, аккуратно собранные в пучок на затылке, пронзала деревянная спица.

   - Вклад? - Ружинка недоуменно тряхнула рыжими косичками, что торчали в стороны из-под шапочки (Ружинка настолько любила всякие забавные шапочки, что носила их даже дома). - Вклад - это что-то про банк?

   - Банки тебе понадобятся только для заготовок на зиму, - успокоила бабушка Соланс. - Помидоры, огурцы и перцы, в основном. О других банках можешь не думать. По крайней мере, до тех пор, пока тебе не стукнет восемнадцать.

   - Хорошо, - Ружинка чуть насупила веснушчатый носик, мысленно делая заметку уточнить про банки через семь лет. - А что насчет вклада?

   - Так заведено, - терпеливо пояснила бабушка. - И речь не о часах.

   Ружинка наморщила лоб. Все известные ей часы работали от батареек. Потом вспомнила, видела у бабушки на кухне старинные ходики с кукушкой и еловыми шишками на цепочках. Они нуждались в заводе минимум раз в сутки.

   - Ты что-то делаешь полезное для людей, - продолжала бабушка Соланс. - Они делают что-то полезное для тебя. В мире оборот таких вот полезностей регулируют деньги. У кого их больше, тот платит за работу тем, у кого денег меньше.

   - А у того, у кого больше, они откуда? - осторожно поинтересовалась Ружинка.

   - Так заведено, - отрезала бабушка Соланс, явно не желая вдаваться в подробности. - Как тебе стукнет восемнадцать, сама поймешь.

   Ружинка решила, что мысленной заметки недостаточно и следует завести дневник, чтобы не забыть о столь особом возрасте, при наступлении которого многое в жизни проясняется.

   - Некоторым, конечно, удается избежать работы, - продолжала бабушка Соланс. Она прищурилась и чуть склонила голову, присматриваясь к Ружинке, словно хотела сходу определить, не собирается ли та увильнуть от домашних дел. - Ты петь умеешь?

   - Не особо хорошо, - честно ответила Ружинка.

   - Танцевать?

   - Немного.

   - А давать пустые обещания и не выполнять их? - строго посмотрела бабушка.

   - Никогда так не поступаю, - решительно отсекла Ружинка.

   - Что ж, - со вздохом подвела итог бабушка, - тогда придется работать.

   Ружинка вежливо подняла руку, чтобы задать вопрос. Бабушка Соланс одобрительно кивнула.

   - Про пустые обещания тоже, когда стукнет восемнадцать?

   - Само собой.

   Ружинка учтиво кивнула и послушно сложила руки на коленях.

   Она сидела в аккуратном креслице у окна небольшого домика, где ей предстояло жить. Внутри было прохладно и вкусно пахло чем-то знакомым с раннего детства. Папиной библиотекой, решила про себя Ружинка.

   - Ты еще учишься. Поэтому работать в полную силу даже и не мечтай. А вот подрабатывать вполне, - рассуждала бабушка. - Скажем, у меня в магической лавке частенько заводится пыль. Я не могу поручить это обычной девочке, так как пыль тоже непростая.

   - Магическая?

   - Разумеется, - бабушка Соланс поправила очки. - За ней глаз да глаз. Ее попробуй еще поймай. На абы какую тряпку не клюнет. А потом и отсортировать требуется.

   - Звучит сложновато.

   - Ничего. Ты быстро научишься. За каждую пойманную пыль я буду давать немного денег. Хватит на продукты и прочее. - Бабушка кивнула на кухонный стол. - Вижу, у тебя тут морковь. А ты