немедленно пробежав в самый дальний угол темницы.

- Вы не тронете меня! Не тронете! – закричала я, хватаясь пальцами за сырые стены. Я поразилась тому, что даже не плакала – страх заглушал все мои эмоции, придавая дикости и сил бороться с этим червем, которого язык не поворачивался назвать человеком.

- Ох, тебя здесь никто не услышит. Я просто хочу тебя подпортить, для твоего же блага. Тебе будет лучше, если ты будешь хуже, чем есть сейчас. Тогда он даже не заметит тебя. Ты затеряешься в толпе. И будешь жить. – С каждым словом он приближался ко мне все ближе и ближе, а я хотела провалиться в стену, которая никак не хотела расходиться за моей спиной.

- Кто такой «он»? Где я нахожусь?! Я хочу знать это! Кто вы, черт возьми, такие?! – Внезапная мысль поразила меня с такой силой, что тут же слетела с губ: – Вы взяли меня в плен?

- А ты сообразительная. Во Франции у вас все такие умницы и красавицы? – пробормотал он вновь, зажимая меня в углу. Только после того, как он произнес эту фразу, я поняла, что он говорил на Французском с акцентом.

Нет, нет… Я действительно далеко от дома.

Холод, туман, ветер, которые высасывали из меня всю душу…

- Я… В Англии? – жалобно пискнула я, перед тем как почувствовать его руки повсюду на своем теле. Они ощущались как щупальца. Как укусы пчел, атакующих одним разом.

- Ммм. Это неважно. Тебе нужно заткнуться, нимфа. И немного помочь мне… - Тут мужчина облизал свою ладонь, оставляя на пальцах влажный след. Его рука потянулась к моим ногам, задевая внутреннюю поверхность бедер.

Отчаянный крик пронзил мое горло, но обидчик не дал мне пошевелиться.

Я не привыкла… Защищаться. Мне никогда и ничего не угрожало.

А теперь его пальцы стремительно пробирались к самому интимному месту на моем теле, и все внутри меня протестовало, отталкивало его и молило о спасении.

Гаспар врал со своим наглым обещанием защищать меня.

Они все мне лгали…

Собственная жизнь посмеялась надо мной дважды: первый раз – это когда я потеряла память, будучи маленькой. Я просто проснулась недалеко от фермы - там, где теперь и жила. Решив, что я откуда-то неподалеку, моих родителей пытались найти в соседней деревушке, но так и не обнаружили. Так я и осталась жить там – с людьми, которые обращались со мной как со служанкой. Так они обращались со всеми детьми, которые проживали на ферме – приемными детьми.

Второй раз – сейчас. Приключения, о которых я мечтала, читала в книгах или воображала себе по вечерам, провожая закаты. Я мечтала о них даже после того, как в моей жизни появился Гаспар – гвардеец Франции. Высокий, мужественный и невероятно красивый. По описанию он идеально подходил на мужчину, которого я так долго ждала, и все же… Внешности и красивых речей мне оказалось мало.

Мне было мало его заботы и взгляда, который всем своим видом кричал о том, что парень любит меня больше всего на свете.

Мне нужно было нечто большее. Какой-то знак свыше, и эта немая дрожь от сердца, переходящая во все тело.

- Гас… - тихо прошептала я, думая только о том, как уютно было в его объятиях. Я не была девственницей. Но быть использованной этим выродком?! Или каким-либо другим… Ни за что.

- Кто это? Твой дружок, красавица? Я буду гораздо лучше него...

Я приготовилась к атаке его пальцев, рук и губ на моем тело. Мне нужно защищаться… Мне нужно…

- Что я тебе сказал?! – Рев раздался позади Золотозубого. Немедля ни секунды, мужчина, которого я уже раньше видела в коридоре, спас меня от издевательств насильника. Я даже не встретилась с ним взглядами – казалось, я не вызываю у него ни капли интереса. Его больше заботил этот подонок и то, что он ослушался чьего-то приказа.

- Ты сгниешь в Адинбурге за то, что ослушался дважды, – просто сказал он, доставая из-за полов

своего костюма наручники.

- Нет! НЕТ! Нет… Простите, сэр… Это была ошибка… Всего лишь один раз… ОН простит меня! Простит! – шептал Золотозубый, пока я пыталась отдышаться. Наблюдать за его жалкой мольбой было одно удовольствие.

Я даже не поверила в то, что могу так упиваться чьим-то несчастьем. Но после того, что они все со мной сделали, я хотела, чтобы они все отправились в Адинбург. Пускай, я не имела понятия о том, что значит это слово. Судя по тону голоса главного, это очень-очень нехорошее место. Тюрьма…?

Но если я нахожусь в этой ужасной тюрьме, неужели есть что-то еще хуже?

- Он не знает пощады, – снова повторил Джейс, хватая Золотозубого. Эффектно ударив его по голове, он вывел мужчину из моей коморки, захлопнув за собой дверь.

Звук закрывающегося замка расколол мое сердце на части.

Я ринулась к окошку, отчаянно хватаясь за холодные ржавые решетки.

- Нет, – только и слетело с моих губ. Я все еще не понимала, почему во мне нет ни слезинки. На крики не хватало никаких сил.

Со стороны выглядело так, будто я очень хорошо переживаю свое похищение. Я не выглядела раздавленной, напуганной, умоляющей о спасении жертвой.

Но только потому, что внутри была настолько сломлена, что у меня не оставалось сил что-либо делать.

И я была сломлена уже очень давно.

Они просто меня… Добили.

ГЛАВА 2

POV Кенна

Дни тянулись очень медленно, превращаясь в целую вечность. Меня развлекали лишь звуки одиноких капель воды, спадающих на пол с сырого потолка. К изредка пробегавшим у моих ног крысам я привыкла, а вот к солнцу, что иногда стучалось в небольшое окошко над моей головой, нет.

Никогда не думала, что можно скучать по солнцу. По свежему воздуху и влажной траве, по которой я так любила бегать босиком.

Редкие, едва-заметные лучики издевались надо мной, будто намекая на то, что я где-то близко к поверхности. Свобода совсем рядом, и до нее, казалось бы, можно дотянуться рукой… Но нет.

Все мои попытки выяснить где я, и зачем здесь были безуспешны.

Со мной обращались как со скотиной, которую растили на убой… Три раза в день мне приносили огромную тарелку непонятного содержимого и стакан воды.

И каждый раз я делала то, что должна была.

- Ешь. – Это был один из людей в черной форме – его я не заметила во время похищения.

Отличительные знаки на форме этих людей помогли мне догадаться о том, что они были чем-то вроде армии или полиции. Или, на крайний случай, сектантами. Кто знает, чем они тут занимаются, если поклоняются тому, кто «не знает пощады»