Было страшно выходить в темноту. Лира знала это, но никак не могла побороть свое опасение. Сестра Алита говорила, что умение посмотреть в лицо своему самому ужасному страху является лишь одной из множества ступенек на Пути. И сейчас у Лиры появилась возможность совершить шаг вперед. Но как это сделать, когда ноги дрожат, а предательский холодный пот покрывает всю спину и делает руки липкими, а сердце жалким?

Девочка громко сглотнула и приоткрыла дверь пошире, постояла еще пару минут. Глаза стали привыкать к темноте, и вот она уже рассмотрела широкие дубовые полки с многочисленными банками, а знакомые запахи копченостей и специй немного ослабили ее страх.

Лира вышла и плотно закрыла за собой дверь. Она решила пойти к залам для тренировок, надеясь все же встретить хоть кого-то из старших, и ее надежды не были безосновательными. Старшие ученицы очень часто оставались в залах допоздна, занимаясь самостоятельно, оттачивая различные приемы и совершенствуясь в магии. Да-да, именно в магии. Но, к сожалению, ее источник еще не открыт. А, жаль! Как бы он сейчас пригодился! Однако эта мысль ее немного приободрила. Уж если она, совсем еще новичок, убежала, то уж старшие сестры и подавно. К тому же, в монастыре оставалось еще несколько наставниц. Вот только где они…

Лира шла и прислушивалась, стараясь уловить хоть какой-то звук. Может быть, поэтому она и расслышала тихое сопение вперемежку со всхлипами.

— Кто здесь? — дрогнувшим голосом спросила Лира.

В ответ — молчание. Неужели, показалось?

— Это я, Лира. Кто здесь?

Справа послышалась возня, и из-за ящиков с яблоками показалась рыжая голова маленькой девочки лет 6.

— Лила! — крикнула, немного картавя, малютка и повисла у нее на шее.

— Соли! Ты как здесь? Что случилось?

— Я пошла за сестлой, она тут…

— Тренируется?

— Да! — выпалила девочка, прижимаясь к Лире. — С ней были все сталшие. Я подсматливала и тут такой шум, клики, я спляталась, хотела убежать и не смогла. Испугалась, — Соли тихо всплакнула, а Лира с опаской посмотрела в сторону залов. Что же там произошло?

— Соли, послушай. Мне надо пойти и посмотреть, я должна убедиться, что там никого нет, а ты пока прячься обратно. Потом мы с тобой поищем остальных. Хорошо?

— Мне стлашно, Лила, — прошептала девочка, Лира поспешила ее успокоить:

— Не бойся, ты так здорово спряталась, я бы тебя ни за что не нашла. Я скоро вернусь.

С трудом отцепив от себя перепуганную малышку, Лира подсадила девочку и спрятала ее за ящиками. Затем, так же почти неслышно, Лира пошла вперед. Вдали уже угадывался тусклый свет. Наверняка, сестры брали с собой факелы. Закусив от волнения губу, девочка остановилась перед первым залом. Странная, неестественная тишина давила на уши. Хотелось убежать, спрятаться вместе с маленькой Соли и ждать, пока кто-нибудь из взрослых не найдет тебя, не успокоит. Но, как же тогда обещание, данное наставнице? Как она посмотрит ей в глаза? Лира решилась и толкнула дверь. Возможно, знай она заранее, что увидит, она бы никогда этого не сделала, но грядущее неведомо никому. Оглядев зал, Лира потеряла дар речи. Страх? Нет, тихий ужас расползался по ее телу, сковывая и замораживая. Все старшие сестры лежали сломанными куклами в лужах крови, а их остекленевшие глаза были направлены вверх.

Лира не знала точно, сколько она там простояла. Просто не могла пошевелиться, сдвинуться с места. Из ступора ее вывел негромкий плач. Соли! Она могла подумать, что Лира ее бросила. Надо вернуться и унести хотя бы одного ребенка, хотя бы только ее. Лира молча закрыла дверь и побежала назад. Ей не хотелось думать, что там, в том зале, были все старшие сестры. В этом году многие из них должны были покинуть стены монастыря, некоторые хотели остаться. Теперь это уже не произойдет. Странно, но теперь Лира не плакала. Прежний страх куда-то ушел и уступил место какому-то удивительному спокойствию.

— Соли, это я! Выходи, быстро отсюда уходим!

Девочка выползла из своего укрытия и посмотрела заплаканными глазами на свою спасительницу.

— Нет времени плакать, Соли, надо уходить, — Лира взяла малышку за руку и побежала к двери, ничего не объясняя. Ей хотелось убежать от этого места как можно дальше, стереть его из памяти, но, к сожалению, она отчетливо понимала, что это невозможно, что именно с этого момента она перестала быть ребенком.

Все же я загнала лошадь. Дымка стала отчаянно хрипеть, а до монастыря еще столько миль. Пришлось остановиться. Даже если я сейчас пойду пешком, то вряд ли доберусь быстрее. Я расседлала Дымку, и лошадь даже не стала пастись, просто устало легла. Я принесла ей немного воды и разожгла костер. К тому же ночь. Надо было остановиться еще раньше. Удача, что Дымка не переломала себе ноги. Но я так торопилась обратно. Тревога росла все больше и больше. Столько знаний, столько силы, а в данной ситуации я ничего не могу поделать сама. Вот бы обратиться хоть к кому-либо за помощью. Отправлять вестника сестрам нет смысла. Ничего не известно. А вдруг в монастыре все хорошо и я просто себя накручиваю. Как тогда смотреть им в глаза? Нет. Но, все же надо что-то придумать.

Я рассеянно осмотрела поляну. Тяжелые кроны спускались почти до земли, шелестели листья, тяжело храпела лошадь… Дымка, прости! Я подошла к ней и присела рядом, опустила руки на круп и услышала учащенное сердцебиение. Без моей помощи тебе сейчас никак. Руки засветились слабым серебристым светом. Дымка сначала дернулась, а потом обмякла и немного успокоилась. Моя исцеляющая магия не нарушила покоя леса: животные все так же принюхивались и охотились, насекомые шуршали по траве. Не то, что сила темных. Когда они совершают заклинания, лес замирает, и даже мы это чувствуем. Вот я ощутила как слабость покинула Дымку, и кобыла благодарно заржала в ответ. Я отвела руки, и привычная дрожь сразу же накатила. Нет силы без слабости. Самый первый урок. Я отошла к костру и лениво смотрела, как лошадь потянулась к воде, а потом привстала и стала мирно щипать травку. Я поднесла руки к огню. Немного знобило, то ли от слабости, то ли от напряжения. Будь моя воля, я бы уже была в монастыре. До заката оставалась лишь пара часов.

Лире и Соли удалось перебраться в другой ход. В монастыре было очень тихо, и они бесшумно миновали центральный холл и, опустившись на корточки, пролезли в почти невидимую дверцу, плотно слившуюся с узором стены. Этот ход вел к спальням наставниц. Лира очень рассчитывала, что все же они смогут найти хоть кого-то. Думать о том, что погибли все, девочка себе запрещала, но перед глазами то и дело мелькали тела старших сестер. На худой конец можно воспользоваться и ответвлением этого хода, который выводил из монастыря. Только вот куда, сама Лира не знала, но все же лучше, чем терпеть неизвестность здесь.

Они остановились перед еще одной внутренней картиной Святой Ильги. На этот раз та стояла на коленях, руки обращены ввысь, как-будто она о чем-то просила, умоляла высшие силы. Мечи, покрытые ужасным кровавым узором, лежали возле ее ног.

— Я такую еще ни разу не видела, — пробормотала уставшая Соли. — Жалко ее.

И впрямь. По щекам Святой, словно настоящие, капали слезы.

Лира нервно дернулась и чуть приоткрыла дверь. Тихо. И темно. Оставив Соли в нише, она выглянула. Перед ней была обычная келья, коих насчитывалось бесчисленное множество в монастыре, ничем не отличавшаяся от комнат учениц. Так было принято. На расстеленной кровати лежала женщина. Сестра Марта. Лира сразу же узнала ее по огненно рыжим волосам и возблагодарила небеса. Наконец-то! Сейчас все прояснится!

Девочка неторопливо вышла из своего убежища и огляделась. Никого. Сестра Марта довольно громко сопела. Но этому звуку Лира ужасно обрадовалась. Она подошла к кровати и осторожно коснулась руки сестры. Женщина резко захрипела и дернулась. Лира хотела убежать, но сестра моментально схватила ее за запястье.

— Стой! — женщина сильно закашлялась, и даже в неярком лунном свете Лира отчетливо увидела пятна крови на ее губах.