Вот только Лиза знала, что если бы гипсовые фигуры, раскрашенные на заводе яркими красками, могли сбежать из ее сада, они бы давным-давно это сделали.
Не задумываясь и не оглядываясь назад.
Сидя за своим письменным столом, девочка стучала кончиком ручки о его столешницу, вглядываясь в начатый зимой дневник. Она раз за разом перечитывала то, что и так давным-давно выучила наизусть, будто надеялась увидеть между строк какой-нибудь скрытый текст, подсказку или хотя бы загадку. Но ничего постороннего в тетради записано не было.
Только написанные ее округлым почерком записи.
Различные пометки, рисунки, схемы — все это должно было помочь ей найти следы лесных жителей, прятавшихся от людей за стволами толстых, старых деревьев, растущих в Лесу, который был виден из ее окна.
Дома в их небольшом городке делились на два типа: многосемейные, где было несколько этажей и квартир, и частные, в одном из которых она и жила.
До недавних пор Лиза проживала в поселке, жителей в котором каждый год становилось все меньше и меньше. Домики, теряя своих хозяев, рушились, портя внешний вид поселка, а люди, не имевшие собственного жилья, стали заселяться в них, используя чужую собственность так, как им хотелось.
Из-за вот таких вот поселенцев в поселке не раз вспыхивали мелкие пожары, которые деревенским жителям вовремя удавалось заметить и потушить. Они долго мирились с безответственными соседями, пока однажды огонь не перекинулся на чей-то жилой дом.
Лишь чудом удалось избежать жертв.
После этого, главная по поселку бабушка и еще несколько человек решили написать куда-то жалобу, а, может быть, просьбу, в которой рассказали о творившемся у них под носом безобразии.
И просьба эта. Или же все-таки жалоба, была услышана.
Какой-то высокопоставленный взрослый в соседнем городе решил, что такая хорошая земля не должна стоять без дела, и в кротчайшие сроки старые холупки были снесены, на их месте построили панельные, не выше пяти этажей, дома, а поселок Лизы приписали к новому городку, превращая деревенских жителей в полноценных горожан.
Теперь Лизе и Олесе, а заодно и Олегу, старшему брату подруги, не было нужды ходить в школу в нескольких километрах от их домов. Им было достаточно сесть на запущенный по новому маршруту автобус и доехать до нового, отстроенного, с красивой территорией, здания, вмещавшим в своих стенах, по подсчетам Лизы, человек пятьсот учеников.
Но сейчас было лето. В школу ходить не было никакой нужды. Поэтому она каждый день сидела у своего окна за столом, ожидая, когда же они появятся.
«Это произойдет со дня на день», — подумала Лиза, вглядываясь в пейзаж, спрятавшийся от нее за мутной поверхностью стекла.
Совсем близко, буквально в нескольких метрах от старой, проржавевшей и скрипящей калитки на заднем дворе, виднелся густой Лес. Деревьев в нем было так много, как высоких, так и не очень, что Лизе казалось, будто пройти между их стволами невозможно.
Листья на них росли во всевозможных оттенках зеленого. От светлого до темного. От нежного зеленого до практически черного цвета. Они мерно покачивались на ветру, шурша и шумя, ударяясь друг о друга.
«Я первая замечу огоньки», — улыбнулась своим мыслям Лиза, представляя свою первую встречу с лесными жителями.
Она была уверена, что вовсе они не страшные, как говорили взрослые.
Ведь страшные и пугающие существа не смогли бы исполнять желания. А лесные жители, если верить рассказам старшей сестры Катьки, ее одноклассницы, могли исполнить все, чего только не пожелал бы человек, встретивший их в Лесу.
«Поэтому взрослые нас туда и не пускают. Боятся, что мы пожелаем чего-нибудь не того», — уверенно проговорила про себя девочка, и улыбка на ее лице стала еще шире.
О лесных жителях было известно немного, и Лиза могла гордиться своими записями, собранными со слов ее соседей или же подслушанными за чужими разговорами о Лесе.
Благодаря своему дневнику, в котором записи эти и хранились, девочка могла уверенно заявить каждому, кто бы рискнул ее спросить о них, что она в лесных жителях разбиралась лучше всех.
И не найдется ни одного человека, который смог бы с ней по этому вопросу посоперничать.
Правда, было кое-что, что о них знали и все остальные.
Во-первых, лесных жителей нельзя было увидеть ни в один сезон, кроме самого дождливого в их местности. Таинственных существ можно было заметить только в моросящую, прохладную и гадкую июньскую погоду, из-за чего взрослые детей на улицу редко отпускали одних.
И пусть родители говорили, что гулять в такую погоду опасно для здоровья, такие, как Лиза, дети, знали, что дело было вовсе не в возможности подхватить простуду.
Нет. Все было куда серьезнее, опаснее и, как казалось Лизе, интереснее.
Во-вторых, лесные жители, видимые человеческому глазу в дождливые, летние дни, становились видимыми не сразу, а только под самый конец мокрого сезона.
Сейчас же, в его самом начале, они должны были быть похожими на мерцающие огоньки, которые, плавно скользя между стволами деревьев, играли друг с другом в догонялки.
Самые старые соседи Лизы поговаривали, что цвет огоньков мог быть абсолютно разным: от белого до иссиня-черного. Что со временем огоньки приобретали форму, и в конце сезона дождей их сложно было отличить от настоящих людей.
Но, разумеется, верить им на слово было нельзя. Потому что никто и никогда лесных жителей, как выяснила Лиза, не видел.
«Я буду первой», — самовлюбленно заявила сама себе девочка, прислушиваясь к приближающимся к ее двери шагам.
— Лиза, хватит бездельничать, — сказала ее мама, заходя в комнату дочери.
«Нельзя, чтобы мой дневник нашли взрослые», — подумала она, успев спрятать тетрадь в ящик стола.
— Гости скоро придут. Пойдем, поможешь мне.
— Прямо сейчас?.. — прохныкала Лиза, не желая покидать своего наблюдательного поста.
«Я ведь могу пропустить самое важное!»
— А что? Ты чем-то занята? Что это ты там делаешь?
— Ничего! И ничем я особо не занята! — быстро ответила девочка, вскакивая со стула. — Я помогу тебе!
— Вот так бы сразу. Пойдем.
Женщина вышла, направившись к лестнице, ведущей на первый этаж.
«Надеюсь, что за время этого обеда они не появятся», — подумала Лиза и, взглянув в окно в последний раз, поспешила за мамой, ненадолго задержавшись у зеркала.
Поморщившись, она пригладила свои короткие, светлые волосы, из-за которых больше теперь была похожа на мальчишку, на ощупь проверяя, не отросли ли они за прошедшую ночь. Новой прической она обзавелась еще весной, когда после неудавшейся игры с уличными котятами, ее мама обнаружила на ее коже характерные для лишая пятна.
С длинными локонами пришлось попрощаться, так же, как и с набором красивых ленточек и резинок для волос, которые им в школе подарили на восьмое марта.
«Скорее бы они снова стали длинными!»
Строгий голос матери донесся с кухни, и Лиза засобиралась на первый этаж, еще раз придирчиво оглядев свое отражение.
«Ну и ладно! Что сделано, то сделано! Главное выдержать насмешки Олега», — уже представляя, что мог сказать брат подруги, который, как и сама Олеся, отчего-то не заболел, а ведь он тоже таскал тех котят, подумала Лиза, собираясь покинуть комнату.
Гости должны были скоро прийти, а вместе с ними и семья ее подруги, с которой ей нужно было обсудить много важных дел.
До этого же момента надо было успеть красиво расставить посуду на столе, до блеска начистить столовые приборы и втихаря попробовать какое-нибудь из приготовленных мамой блюд.
Девочка знала, что когда дом полон гостей, нужно не зевать, а быстрее накладывать еду в свою тарелку. А то взрослые ее всю разберут, оставляя им, детям, лишь по ложке их любимых блюд.
— Лиза!
— Иду! — ответила маме девочка.
Дверь за ней захлопнулась, и когда шум топота стих, весь второй этаж погрузился в тишину. Внизу гремела посуда, громко работал телевизор, и шумела льющаяся из крана вода.