Олег одернул белую рубашку, разглаживая появившиеся на ней складки, и закатал до локтей рукава, поправляя их, чтобы они не сильно сдавливали его руки.
Он знал, что маме его внешний вид не понравится. А еще он знал, что она сразу же начнет обвинять отца в том, что он не уделял их сыну достаточного внимания и ни разу не прививал ему своим примером любви к прилежному виду.
А что его отец мог на это ответить?
Ничего.
Он в очередной раз будет согласно кивать, стоя рядом с женой, поправляя рубашку с точно такими же, как и у него, Олега, закатанными до локтей рукавами.
***
Дом Пашки
На сегодняшнем званом обеде Пашка будет самым младшим. Всего лишь девять лет!
Лизе с Олесей весной уже исполнилось двенадцать, а Олегу осенью будет пятнадцать. Но, не смотря на такую разницу в возрасте и, к сожалению мальчика, в росте, Паша был среди них самым умным и начитанным.
Олег, конечно, литературой тоже интересовался, но чаще всего юноша читал фантастические рассказы, а не энциклопедии и словари. Поэтому Пашка, пусть и любил иногда его послушать, все равно не мог удержать в себе желания поспорить с ним на тему того, могло ли в реально мире произойти что-то такое, что происходило с героями волшебных романов.
Из-за своей начитанности Пашка часто становился объектом насмешек не только со стороны одноклассников в школе, с которыми не особо тесно общался, но и со стороны Олеси, которая всегда, как только его видела, говорила ему какую-нибудь обидную, как она считала, фразу.
Но за все то время, что они были знакомы, мальчик на нее ни разу не обиделся. Потому что был умнее. Да и чего еще ждать от девчонки, чья голова забита ленточками, заколками и куклами?
«Я должен попытаться», — подумал Пашка, находясь в комнате бабушки и следя за тем, как она наносила последние штрихи своего в меру яркого макияжа на лицо.
Марьяна Суреновна была уже пожилой, но не потерявшей желания хорошо выглядеть в глазах окружавших ее людей женщиной. Своими длинными морщинистыми пальцами она сначала выкрутила ярко красную помаду из тюбика, а затем, взяв в руку самую маленькую кисточку и, поводив ею по помаде, стала красить губы.
— Я собрался, бабушка, — сказал Паша тихим голосом.
— Хорошо, Павел, — произнесла она, смотря на внука через зеркало.
Убедившись, что мальчик опрятно одет, а все его вещи гармонировали друг с другом по цвету, женщина удовлетворенно кивнула сама себе, сделав в голове нужную пометку.
Внук не должен был ее сегодня опозорить.
— Мы скоро выходим. Проверь еще раз, взял ли ты платок и чехол для очков?
— Я взял.
Паша поправил очки, съехавшие на нос, и нащупал в кармане небольшой пластмассовый чехол для них, внутри которого лежал белый платок.
— Бабушка, — начал он. — Можно я возьму с собой книгу?
Марьяна Суреновна вздохнула, откладывая помаду и кисточку в сторону. Она обернулась к внуку и посмотрела на него. Долго и изучающе, немного устало и недовольно.
Под ее взглядом Паше стало неуютно, но он решил не сдаваться.
— Она маленькая!
— Павел.
— Никто и не заметит! Обещаю…
— Павел.
— Ну, пожалуйста!..
— Павел! Мы идем в гости не для того, чтобы ты читал. Ты должен учиться общаться с людьми, что тебя окружают.
— Но мне не о чем с ними говорить…
— Лишь ты виноват в том, что не можешь найти интересную и общую для всех тему для разговора, — серьезным тоном произнесла женщина. — На званых обедах только и делают, что едят и разговаривают. Разговаривают и едят. А в перерывах хвалят готовку хозяйки дома.
— Но!..
— Павел, у меня начинает болеть голова из-за тебя. Мы собираемся сегодня в доме Елены и Андрея для важного разговора. И я надеюсь, что ты с остальными детьми будешь вести себя тихо и не доставишь мне проблем.
Паша насупился, растеряв весь свой настрой.
Сколько бы он не читал, сколько бы ни выделялся среди сверстников, для бабушки он всегда оставался тем, кто мог опозорить ее в обществе, в которое они иногда выходили вместе.
«Можно подумать, я хочу куда-то идти», — подумал Пашка.
Он бы с удовольствием остался дома. Ведь у него и без других детей всегда находилось важное занятие.
Пашка мог бы поиграть сам с собой в шахматы или нарды. Почитал бы учебники за четвертый класс, которые он незаметно, для библиотекаря, забрал с собой из школы.
Их все равно хотели списывать и выкинуть, а так Пашка мог узнать что-то, чего еще не знал.
И вообще, он нашел бы более интересное времяпровождение, чем молчаливо сидеть за столом, не зная, что бы такого сказать остальным, лишь бы молчание закончилось, и начался бы хоть какой-нибудь разговор.
«Лучше бы меня не отправляли к ней», — подумал мальчик, жалея, что с прошлого года из-за работы родителей был вынужден жить вместе с бабушкой.
— Я надеюсь, ты все понял, Павел? — спросила она у него тоном учительницы музыки в какой-нибудь знаменитой консерватории.
— Да, бабушка, — опустив голову, и смотря на то, как сквозь тонкие, белы носки просвечивали пальцы на ногах, произнес Пашка. — Я все понял.
— Вот и хорошо. Мне ведь не нужно будет думать о том, что ты, втайне от меня, принесешь в чужой дом какую-нибудь книжку, правда?
— Не нужно…
— Замечательно, — кивнула Марьяна Суреновна, довольная и своим макияжем, и тем, какой ее внук понятливый мальчик.
***
Дом Лизы
До прихода первых гостей у Лизы еще оставалось время.
Поэтому она решила вернуться обратно в комнату, чтобы продолжить наблюдать за Лесом из окна, в ожидании, когда же там появится хотя бы один яркий огонечек.
Все то время, что она помогала маме на кухне, девочка боялась, что долгожданное появление лесных жителей она пропустила, и теперь увидеть их у нее не получится при всем желании.
«Нужно поставить камеру, чтобы она записывала происходящее в Лесу, пока меня нет», — подумала хозяйка комнаты, размышляя, хватит ли на эту шпионскую игру памяти в ее телефоне.
Но для того, чтобы спокойно заниматься своими делами, ей для начала нужно было переодеться.
Лиза была уверена, что Олеся и тетя Катя придут к ним в красивых, чуть ли не вечерних платьях. Подобное отношение к обычным посиделкам всегда девочку удивляло и вызывало беззлобный смех, который ей еле удавалось сдерживать.
Ее мама строго-настрого запретила ей при общении с Олесей высказывать той свое мнение об этой странности. Возможно, ее маму это тоже немного забавляло, и она не хотела лишаться возможности иной раз по-доброму посмеяться над старой подругой.
Лиза улыбнулась своим мыслям и, закончив со сменой одежды, вернулась на свой пост. Окно запотело, и ей пришлось протереть его рукой, сжимая и разжимая ладонь от того, какой холодной оказалась его влажная поверхность.
«Так, поставить телефон в режим видеосъемки и найти опору», — присоединяя смартфон к розетке проводом, подумала Лиза, взглядом ища то, на что можно было поставить технику.
В этот момент до ее ушей донесся звук хлопнувшей двери в прихожей, а после и голос матери, попросивший ее спуститься. Кто-то здоровался с ее родителями, но разобрать и узнать голоса гостей у нее не получилось.
Поэтому быстро соорудив опору для телефона из книг, и установив его на нужном уровне, хозяйка комнаты включила видеосъемку, направляя объектив в сторону Леса.
— Надеюсь, что камера сможет их увидеть. Призраков же иногда удается сфотографировать, — рассуждая, произнесла Лиза.
Убедившись в том, что телефон устойчиво стоял на своей подставке, девочка поспешила вниз, надеясь, что первыми гостями были не Пашка и Марьяна Суреновна.
Развлекать мальчика ей совершенно не хотелось. И пусть за весь сегодняшний обед он вряд ли произнесет хоть слово, ей все равно придется проявлять гостеприимство, постоянно спрашивая и интересуясь: ничего ли ему не надо?
Нет, Лиза Пашку никогда не задирала. В школе с ним она даже здоровалась, а иногда и просила одолжить канцелярские принадлежности, такие, как например, циркуль или транспортир, без которых на урок математики учительница строго не пускала. Но друзьями их было не назвать при всем желании.