- Принц Искандер. И мне всё равно, обознались вы или нет.

Искандер повернулся к Дезмонду и, подойдя вплотную так, чтобы Анрэй не заметил его жеста, почти силой загнул руку Дезмонда и взял его под локоть. Наградив на прощание Анрэя ледяной улыбкой, он подтолкнул Дезмонда вперёд вдоль аллеи и ни слова не сказал до тех пор, пока они оба не минули пределы видимости.

- Что это было? – спросил Искандер совсем другим тоном, лишённым светской холодности.

- Это… не обращайте внимания. Просто мой брат. Вам не стоило с ним ссориться.

Искандер фыркнул.

- Мне показалось, он сам пытался поссориться со мной.

- Вообще-то, нет… Он пытался поссориться со мной.

Они дошли, наконец, до конца аллеи и остановились между колонн мраморной беседки, стоявшей на самом краю обрыва. Далеко внизу шуршало море, и лёгкий ветерок трепал длинные светлые волосы Искандера и чуть более короткие и немного пушистые – Дезмонда.

- Между нами с братом нет особой любви, это знает весь дом.

- Я не слежу за сплетнями.

Дезмонд хмыкнул.

- Это заметно. Иначе вы бы…

- Иначе я бы сделал то же самое. Я не люблю сплетников. И ещё больше не люблю тех, кто способен показывать гонор только не зная имени своего оппонента.

Дезмонд криво улыбнулся, и Искандер невольно залюбовался на эту улыбку – невесёлую, но наполненную какой-то странной искренностью, разительно контрастировавшей со всей обстановкой ежегодного бала.

- А вы? – спросил он неожиданно для самого себя.

Дезмонд пожал плечами.

- А мне плевать.

- Вы лжёте себе. Это видно по вашим глазам.

Дезмонд не ответил. Он долго смотрел на юношу, стоявшего перед ним, пытаясь раскрыть тайную суть странного притяжения, которое ощущал, и уже собирался отвернуться к морю, когда услышал вдалеке голос деда.

- Дезмонд!

Искандер вздрогнул, чувствуя, как рассыпается в прах мгновение.

- Герцог? – Дезмонд повернулся, но не к морю, а туда, откуда слышался голос.

- Дезмонд, вот ты где. Вы далеко забрели. Простите, - Эндимион легко поклонился и улыбнулся Искандеру, - я отберу у вас внука. На сегодня у нас с ним ещё есть некоторые планы.

- Само собой, герцог, - Искандер ответил лёгким поклоном и вежливой улыбкой.

Эндимион поймал локоть Дезмонда и подтолкнул его обратно ко дворцу.

- Что за планы? – спросил Дезмонд, нахмурившись, когда они отошли достаточно далеко.

- Знакомство с супругом, конечно. Мы ведь об этом говорили, помнишь?

- Но…

Дезмонд замер и невольно оглянулся назад, к берегу моря, где остался стоять юноша с глазами синими, как звёзды, и волосами, бледными как луна.

========== 3. Помолвка ==========

Искандер проводил задумчивым взглядом удаляющегося виконта. Он не мог сказать, что в этом юноше так зацепило его. Искандеру не нравились ухоженные, избалованные дети высшей аристократии. Он не любил тех, кто получает все блага мира к своим услугам лишь потому, что родился в одном из великих домов.

Хотя сам он не мог жаловаться на недостаток роскоши, с самого детства ему не давали забыть, кто он – сирота, случайный найдёныш, которого по ведомым лишь одному ему причинам Гиперион Астрей приютил в своём доме. Их было двое таких – Искандер и Илювиен. Два свёртка на пороге дворца. На что рассчитывали их родители? Можно было только гадать. Но всю свою жизнь Искандер помнил, что если бы не внезапная прихоть императора, он умер бы в ту ночь, не успев толком пожить.

О них с императором говорили много – и цену этим разговорам Искандер понял раньше, чем ему исполнилось тринадцать. Слишком многие слуги империи мечтали отыскать пятно на солнце, изъяны в извечном владыке. Слишком многих мучила зависть к сиротке, которого император осчастливил своим вниманием.

Истина была проще и сложнее одновременно. Никогда Гиперион Астрей не был ему любовником. Астрей был Искандеру учителем, почти что отцом. Иногда суровым, иногда заботливым. Астрей был не из тех, кто знает жалость – ни к врагам, ни к близким, и Искандер не стал исключением. Быть самым близким человеком императора никогда не было просто – Астрей требовал совершенства, такого же, каким был он сам. Искандер привык угадывать тончайшими фибрами любые нотки недовольства императора. Искандер мог противостоять досужим домыслам, сплетням и злословию, он привык, что каждый его день - это сражение, но одному человеку в империи он не мог противостоять – Гипериону Астрею. И дело было не в том, что Астрей был императором. Безо всякого стеснения Искандер мог бы сказать, что он был единственным человеком в Империи, кого не интересовал статус Астрея. Их связь была тоньше и болезненней, и Искандер не знал её названия.

Никогда бы Искандер не признался вслух, что он думал об Астрее не только как об отце. Это болезненное чувство ютилось в груди и никогда не выходило на свет – ни перед обществом, ни перед самим Астреем. Не зная другой любви, Искандер в самом деле порой думал, что это любовь.

Внезапная и необъяснимая тяга к почти что незнакомому аристократу и близко не была похожа на это глубокое и нежное чувство. От этой тяги щемило в груди. Искандер не привык потакать своим капризам, но сейчас он отчётливо понимал, что хочет ещё – этой прогулки, этого разговора. И именно потому, что он не привык потакать своим слабостям, Искандер лишь вздохнул и улыбнулся – небу, на котором проступали первые звёзды. Озеру, которое слабо поблёскивало, отражая огни бала и бледные контуры двух лун. Прохладному ветерку, овевавшему его лицо. Улыбнулся просто так, без тени радости. Улыбнулся на случай, если кто-то видит его или увидит вот-вот, потому что Искандер, воспитанник императора, попросту не мог грустить.

***

Дезмонд молча шёл следом за Эндимионом.

Герцог то и дело косился на внука – то, что Дезмонд слишком задумчив и не похож на себя самого, бросалось в глаза с первого же взгляда.

- Вот они, - Эндимион взял Дезмонда под руку и чуть повернул, заставляя обратить внимание на троицу, стоявшую поодаль.

- Герцог Мело, - произнёс Дезмонд равнодушно, - и двое детей?

- Первый и третий сыновья. Первого тоже будут сватать сегодня, но для нас это не важно. У него уговор с домом Эмбер, но герцог крутит и всё время откладывает свадьбу – слишком высокомерен, чтобы родниться с теми, кто купил титул за деньги.

- Зато мы вполне демократичны, - заметил Дезмонд немного ядовито. Замысел деда был ему понятен – он достаточно знал о делах дома, чтобы понимать - верфи Мело необходимы Аркану как воздух. Ещё час назад он бы смирился безо всяких возражений – брак есть брак. Но теперь, когда где-то там по аллеям бродил прекрасный Искандер, жениться на другом казалось немыслимым. Он бы сказал об этом деду, но время и место были неподходящими. Да и что он мог сказать: «Дед, я женюсь на другом?» Смешно. Он видел этого другого не более пятнадцати минут. Этот другой не подал ему и знака, что разделяет его чувства, что уж говорить о браке. И потому Дезмонд молча последовал за герцогом, решив отложить разговор на потом.