– Прекрасно, прекрасно…

Переход «в другого» происходил молниеносно, а вот возвращение занимало некоторое время. Первые десять-двадцать секунд Магир почти не ориентировался в пространстве и, несмотря на широко раскрытые глаза, ничего перед собой не видел. Точнее, видел, но мозг отказывался воспринимать картинку, продолжая транслировать последние кадры пребывания в «другом»: окровавленные тела, охвативший автомобиль огонь, а главное – не ощущаемое никогда прежде, до знакомства с Шарге, наслаждение смертью врага. Невозможное для шаса. Сладкое для Магира…

Для уничтожения следов юноше приказали использовать «пожиратель», превращающий любое вещество в мелкую серую пыль, выдали артефакт, но Турчи нравилось наблюдать за тем, как свирепый огонь обгладывает тела, и потому сначала он устраивал жертвам аутодафе.

– Прекрасно…

Магир нащупал лежащий справа футляр, убрал в него очки, вздохнул, крепко зажмурился, а когда снова распахнул глаза, увидел ставшее привычным окружение: удобнейшее кресло, в котором сидел он, удобнейший диванчик напротив, небольшой столик и закрытый ноутбук на нём, ящички вдоль стен, в которых хранилось оружие и оборудование и в один из которых, в ближайший, Турчи опустил футляр.

Аккуратно закрыл крышку полированного дерева, провёл по гладкой поверхности рукой и задумчиво повторил:

– Прекрасно…

Он был почти счастлив.

База дружины домена Кузьминки

Москва, Ставропольский проезд,

23 июня, четверг, 09:54

– И наши уже начали истреблять подозрительных челов? – удивился Сдемир.

– Конечно начали, – мягко улыбнулась Всеведа. – Ярга терпеть не может лентяев, и потому его приказы исполняются точно в срок.

– Всё просто, – добавил барон Витенег. – Так бывает, если создать хорошую организацию и подобрать правильных помощников.

– Я не то имел в виду, – смутился молодой люд. Слегка покраснел и запустил широкую, лопатообразную ладонь в растрёпанные волосы. Выдержал паузу и вновь обратился к жрице: – Ты сказала, что заурд совсем недавно узнал об опасности, и…

– И его подданные уже занялись вопросом, – кивнул барон Витенег. – Всё нормально, сын, так и должно быть.

Он допустил бестактность: ответил, несмотря на то что вопрос предназначался жрице, однако никто из присутствующих не сделал главе домена замечание, ни его сын, ни его главная колдунья.

– Могу только повторить, Сдемир: Ярга терпеть не может лентяев, – скупо добавила женщина. И вежливо улыбнулась.

Несмотря на возраст, а жрица уж восемь лет как разменяла сотню, выглядела Всеведа превосходно. Густые светлые волосы, заплетённые в строгую косу, блестели, словно у девицы на выданье, и такой же молодой свежестью дышала загорелая кожа. Тонкое лицо отличалось элегантной, «вечной» красотой, которая пребудет с женщиной до самой смерти: большие зелёные глаза, тонкий нос, идеально вычерченные губы… Могло показаться, что образ Всеведы – плод старания пластических хирургов, однако в действительности медики к жрице не прикасались: в Зелёном Доме редко встречались уродины.

В обычных обстоятельствах женщина отдавала предпочтение современным деловым костюмам от лучших портных Тайного Города, однако на совещания с консервативным бароном всегда надевала строгое платье жрицы: закрытое, зелёное, расшитое тусклым золотом и без каменьев. Так же скупо с украшениями: только серьги и всего одно кольцо, подарок любимого.

Однако простота облачения не влияла на облик: Всеведа производила впечатление даже по меркам людов, и знала, что нравится Сдемиру. При этом, несмотря на его репутацию завзятого бабника, не отталкивала, а с удовольствием купалась в обожании юноши.

– У Ярги больше подданных, чем ты можешь представить, Сдемир.

– Кажется, я понял.

– Вот и молодец.

Совещание проходило в кабинете жрицы, и именно она, по молчаливому согласию, считалась на нём главной. Хотя формально владетелем крепости считался барон Витенег. Но формальности всегда отступают под натиском реальности…

Ещё каких-то пару месяцев назад ступенька разменявшей сотню лет Всеведы располагалась гораздо ниже той, на которой пребывал Витенег. Ещё в марте женщина с твёрдым магическим потенциалом «жрица» довольствовалась титулом фаты, относительно скромной должностью вице-воеводы «секретного» полка и могла лишь мечтать о более высоком положении. Но мечты имеют свойство сбываться, особенно у натур целеустремлённых, не склонных к излишним сантиментам и соблюдению этических норм. Поддержка Ярги, ум и умение выстраивать интриги не только подняли Всеведу на самую вершину Великого Дома Людь, на Олимп, коим являлся Круг жриц, но и дали новую, ещё более интригующую цель.

Невероятную, но страстно желанную.

А самое интересное заключалось в том, что цель видилась достижимой, и в этом видении не было ни капли самонадеянности или раздутых амбиций: только холодный расчёт.

– Хочешь спросить что-нибудь ещё?

– Нет.

– В таком случае продолжаем.

В силу молодости, а также исходя из соображений элементарной конспирации, Сдемир никак не должен был присутствовать при разговоре, однако старый барон активно выдвигал наследника на первые роли, обучал, постепенно передавал обширные связи и не скрыл от сына свой переход на сторону Ярги. Витенег крепко тогда рискнул, но не прогадал. Тот факт, что отец предал Зелёный Дом, Сдемир воспринял достаточно спокойно. Осведомился о причине, кивнул, услышав: «Нужно ставить на победителя», взял пару дней на размышление, но уже через несколько часов заявил, что станет помогать во всём, и с тех пор с увлечением играл в заговор. Именно играл – так считали все, кто знал Сдемира, поскольку не верили, что юный, даже по человским меркам, парень способен заниматься столь опасным делом с полной серьёзностью.

– Всё, что я только что рассказала, – просто информация, – продолжила Всеведа. – Нас она не касается, потому что работать по этой теме будут другие соратники. Наша задача: принять информацию к сведению и внимательнее относиться к челам.

– Всё понятно, – кивнул барон.

Рассказ о том, что Ярга по каким-то причинам затеял истребление представителей господствующей расы, подводил черту под часовым совещанием, в ходе которого обсуждались действительно важные дела, и потому Витенег в полном соответствии с пожеланиями жрицы просто «принял информацию к сведению». Однако тема получила развитие.

– Что делать, если странного чела найду я, а не посланник заурда? – неожиданно спросил Сдемир.

– Расскажешь мне, – спокойно ответила жрица. – А я передам информацию Ярге.

– И всё?

– Разумеется.

Юноша прищурился, отчего на мгновение стал похож на мальчишку, затем переспросил:

– Обязательно передашь?

Что прозвучало совсем уж по-детски.

– Разумеется, – терпеливо отозвалась женщина. – Могу дать заклятие обещания.

– И не забудешь уточнить, что именно я вычислил подозреваемого?

Витенег пробурчал себе под нос пару недовольных фраз, но от участия в разговоре пока воздержался.

– Сдемир, если тебе есть что сказать, говори, – вздохнула Всеведа, которую начал утомлять бессмысленный диалог. – И ты напрасно опасаешься, что я припишу себе твои лавры: мне и своих достаточно.

– В таком случае передай заурду, что в Тайном Городе завёлся весьма подозрительный чел по имени Юрий Федра, – легко произнёс молодой люд.

И спокойно выдержал обжигающе-злой взгляд жрицы.

А услышав угрюмый вопрос:

– Что?

Невозмутимо повторил имя:

– Юрий Федра.

И стал ждать бури.

А жрица в свою очередь стремительно искала выход из дурацкой ситуации, в которую её загнал мальчишка. Понимая при этом, что не может потерять лицо перед его навострившим уши папашей.

До сих пор Всеведа относилась к сыну соратника с нейтральным дружелюбием, принимала как неуклюжего зверёныша, случайно оказавшегося среди матёрых волков. Её забавляли горячность юноши, неумение вести себя в приличном обществе и даже заносчивость, которую Сдемир изредка демонстрировал. Однако сейчас щенок коснулся запретной темы и мог серьёзно пострадать.