…В бывшей квартире Высоцкого, где теперь живет его мама Нина Максимовна, несколько дней готовились к приезду нашей съемочной группы, восстанавливая все, как было при жизни хозяина. В этом деле участвовали и сама Нина Максимовна, и друзья Высоцкого, и энтузиасты из Клуба самодеятельной песни. Нет, в квартире никаких существенных изменений не произошло, просто появилось много разных фотографий, живописных портретов, скульптурных бюстов Высоцкого, которые надарили матери поэта художники, почитатели, поклонники со всех концов нашей земли. И вот именно это надо было убрать, так как вряд ли Владимир Семенович стал бы украшать свою квартиру собственными изображениями.

Рязанов. Нина Максимовна, ради бога, извините нас за столь бесцеремонное вторжение. Но просто нам кажется, что увидеть квартиру, где провел Володя последние пять лет своей жизни, будет интересно всем телезрителям.

Нина Максимовна. Пожалуйста. Добро пожаловать, как говорится.

Рязанов. Спасибо. Нина Максимовна, скажите, пожалуйста, здесь все так, как было при жизни Володи, или тут произошли какие-то изменения за эти годы?

Нина Максимовна. Ну да, с тех пор, как я сюда переехала, некоторые изменения произошли. Но сейчас восстановлена обстановка, в которой жил Володя.

Рязанов. Это специально для нашей съемки?

Нина Максимовна. Да, все лишнее, что было, я просто убрала…

Пошел разговор о книгах, картинах, висящих на стенах, фотографиях, подарках. Обо всем невозможно рассказать. Постараюсь остановиться на наиболее существенном.

Рязанов. А что за авиабилет вон там?

Нина Максимовна. А, билет… Я сама пыталась узнать, что это за билет. И определила. Значит, здесь так. Москва — Варшава — Москва, 23 мая 1980 года.

Рязанов. Это что же, когда он был на гастролях в Польше?

Нина Максимовна. Я думаю, это неиспользованный билет на гастроли в Польшу в 80-м году, потому что Володя уехал раньше, а именно 14 мая. Любимов просил его приехать пораньше.

Нина Максимовна достала из шкафчика футляр от обычной компакт-кассеты для магнитофона и протянула мне.

Нина Максимовна. Вот я вам покажу очень интересную вещь. Это обложка от кассеты, которую брали с собой космонавты в космос. И здесь погашено — штамп, печать: «Байконур. 16 марта 78 года». А здесь Володиной рукой написаны песни, которые они с собой брали.

Рязанов. «Братские могилы», «Песня о Земле», «Мы вращаем Землю»… Это действительно очень ценная реликвия.

Мы двигались по квартире, и я заставлял себя преодолевать чувство неловкости, возникшее от того, что я влезаю в чужую жизнь, интересуюсь какими-то очень личными подробностями. Может быть, профессионального журналиста, опытного репортера эти душевные нюансы уже не интересовали бы. Но мне-то, комментатору-дилетанту, была неудобно, и я про себя оправдывал свое поведение: то, о чем я спрашиваю, нужно и интересно миллионам людей. А мама поэта добросовестно выполняла функции экскурсовода: она понимала, что делает важное для множества почитателей ее сына дело.

Нина Максимовна. Вот что я хотела бы вам показать… Поскольку у Володи была недостаточность митрального клапана… Врачи подарили ему митральный клапан…

Это когда делают операцию на сердце… такой клапан вставляют…

Рязанов. И это настоящий клапан?

Нина Максимовна. Да, настоящий… А эти пластинки Володя покупал, привозил с собой. В основном здесь джазовая музыка, которую он любил. Очень много джазовой музыки, американских всевозможных ансамблей, оркестров, отдельных певцов, гитаристов.

В стеклянной горке красовался набор бело-голубой посуды.

Рязанов. Здесь написано «Владимиру Высоцкому от гжельцев. 78 год». Он там выступал?

Нина Максимовна. Да, там был концерт. У Володи был большой комплект посуды, они ему подарили. Но он половину раздал товарищам. Я, правда, была не особенно довольна, очень красивые вещи, они могли бы и остаться в доме. Но Володя вообще любил дарить. Он говорил:

«Ну, мамочка, пусть людям будет приятно».

Рязанов. Я вижу здесь много коробок, разных сортов чая. Он что, был чаевником?

Нина Максимовна. Да, он привозил чай из всех стран, куда только его заносило. Вкусные чаи. Особенно английский, наверно, из колоний. Он вообще любитель чая был. И как только входил в квартиру, первое, что он говорил: «Мамочка, поставь чайничек». И мы с ним очень часто пили чай, так, вдвоем. У нас в доме всегда чай — это как культ. Мы любили чай…

Мы подошли к карте земных полушарий.

Рязанов. А на этой карте красным цветом отмечены его зарубежные поездки, да?

Нина Максимовна. Да, да, карту купила я. Мне хотелось, чтобы запомнились эти поездки. А потом Марина наклеила вот эти красненькие метки… они отмечали места, где побывали.

Рязанов. Наверное, это касается только заграницы, потому что Советский Союз он, по-моему, облазил весь.

Нина Максимовна. Да, весь. Это сотни городов.

Я остановился около двух хоккейных клюшек, испещренных фамилиями.

Нина Максимовна. Эти клюшки были подарены Володе хоккеистами.

Рязанов, Тут дата — 69-й год. «Владимиру Высоцкому с любовью от чемпионов мира и Европы». Вот Старшинова фамилия, Фирсова, Евгения Зимина. Это всё кумиры нашего хоккея.

Нина Максимовна. Я знаю, что перед своими поездками за рубеж на соревнования хоккеисты с Володей встречались, когда находились на отдыхе в Архангельском. У спортсменов это как-то, по-моему, вошло в традицию — встречаться с ним перед ответственными соревнованиями.

На диване лежала гитара.

Рязанов. Это его гитара?

Нина Максимовна. Да, одна из его гитар. Когда Володи не стало, в доме было четыре гитары. Они здесь есть и сейчас тоже.

Рязанов. Это какая-нибудь особая гитара?

Нина Максимовна. Нет, обыкновенная, просто с ней он работал… И с ней произошла такая история… Когда я здесь осталась одна, вероятно, недели через две после того, как Володя ушел отсюда в последний путь, я услышала какой-то странный звук. Ну, я подумала, может быть, что-то упало. Смотрю, у гитары отскочила дужка и завернулись струны. На меня почему-то это очень подействовало…

Рязанов. Гитара, которая не пережила хозяина…

История, от которой мороз по коже…

Экскурсия продолжалась. Нина Максимовна говорила как бы спокойно, не поддавалась эмоциям, но я понимал, сколько душевных сил она сейчас тратит, как трудно ей погружаться в горестные воспоминания, какой ценой дается ей это спокойствие. Когда мы уходили, пробыв в доме около семи часов, она сидела и сама мерила себе давление. Тонометр показал 220 на 100.

В простенке висели большие часы со старинным циферблатом. Они стояли, не шли. Около часов, прямо к обоям, были приколоты высохшие розы.

Нина Максимовна. Это просто старинные часы… остановлены в час кончины… В десять минут пятого утра… 25 июля… 80-го года… А цветочки эти я собрала с пола, когда Володя ушел в последний путь. И вот так они больше шести лет висят. Розочки, которые были на полу…

Мы перебрались из большой комнаты в спальню, где рядом стояли две тахты.

Рязанов. Нина Максимовна, скажите, пожалуйста, а вот я вижу здесь, на тахте, тоже засохшие цветы.