8 июля Александр прибыл в Дриссу и принялся объезжать лагерь во всех направлениях. Увы, царь был от природы органически лишен понимания войны и военного дела.

Барклай со стотысячной армией вступил в Дриссу 10 июля, а уже 16 июля со всеми войсками, бывшими в Дриссе, со всем обозом, со всеми запасами и с самим царем покинул Дрисский лагерь и пошел по направлению к Витебску. Первой большой остановкой на этом пути был Полоцк. И в Полоцке решилась благополучно головоломная задача, которая еще от Вильны, а особенно от Дриссы, стояла неотступно перед русским штабом: как отделаться от царя? Как поделикатнее и наиболее верноподданно убрать Александра Павловича подальше от армии?

И вот уговаривать царя уехать взялись самые влиятельные люди страны — Аракчеев, министр полиции Балашов и государственный секретарь Шишков. Наконец, из Твери Александр получил несколько резких писем от Екатерины III. В одном из них говорилось: «Если я хотела выгнать вас из армии, как вы говорите, то вот почему: конечно, я считаю вас таким же способным, как ваши генералы, но вам нужно играть роль не только полководца, но и правителя. Если кто-нибудь из них дурно будет делать свое дело, его ждут наказание и порицание, а если вы сделаете ошибку, все обрушится на вас, будет уничтожена вера в того, кто, являясь единственным распорядителем судеб империи, должен быть опорой» [10]. В результате Александр I покинул армию.

Теперь Барклай мог единолично распоряжаться 1-й армией. Он приказал отступать на Витебск. Начальником его штаба был назначен А.П. Ермолов, генерал-квартирмейстером — полковпик Толь.

До сих пор историки спорят, отступал ли Барклай по хорошо продуманному плану и готовился к «скифской войне», или действовал в зависимости от складывавшихся обстоятельств.

Лично я склоняюсь к последнему. Интересно мнение очевидца, участника войны 1812 г., оберквартирмейстера 6-го корпуса Липранди, с анализом которого всегда считались специалисты: «Я смею заключать, что, как до Смоленска, так и до самой Москвы, у нас не было определенного плана действия. Все происходило по обстоятельствам. Когда неприятель был далеко, показывали решительность к генеральной битве и, по всем соображениям и расчетам, думали наверное иметь поверхность [одержать верх. — А.Ш.], но едва неприятель сближался, как все изменялось, и опять отступали, основываясь также на верных расчетах. Вся огромная переписка Барклая и самого Кутузова доказывает ясно, что они не знали сами, что будут и что должны делать» [11].

Любопытно, что первая стычка с французами произошла 16 (28) июня, то сеть спустя четыре дня после форсирования ими Немана, да и то имела место у деревни Девельтово на северном вспомогательном направлении, в 15 км западнее Ковно.

Наиболее известное боестолкновение произошло у деревни Салтановка 11 июля у дороги Могилев — Быхов.

В то время как 1-я армия находилась в лагере под Дриссой, 2-я армия, после попыток прорваться к Минску, 26 июня сосредоточилась в Несвиже. Багратион, убедившись, что значительные силы Наполеона уже захватили Минск и развивают наступление в направлении Орши и Могилева, принял решение опередить противника выходом через Бобруйск в Могилев. Однако, когда войска 2-й армии 10 июля сосредоточились в районе Старый Быхов — Дашковка, обнаружилось, что французские войска (до 60 тыс. человек) под командованием Даву двумя днями раньше захватили Могилев.

Русская артиллерия в бою под Салтановкой: батареи № 1 — 12 орудий; № 2 — 12 орудий; № З — 12 орудий; № 4 — 6 орудий; № 5 — 2 орудия

Из Могилева навстречу русским Даву выслал 28-тысячный отряд при 56 орудиях, который занял выгодную для обороны позицию на рубеже Фатово — Салтановка. С фронта позиция прикрывалась глубоким, с заболоченной поймой, ручьем. Левый фланг французов примыкал к Днепру, а правый упирался в густой лес, что в значительной мере затрудняло обходной маневр.

В деревянных домах Салтановки и Фатова были установлены бойницы для стрелков. Артиллерия французов располагалась на высотах небольшими батареями (4―8 орудий), прикрытая своим огнем главным образом дороги, ведущие к Могилеву. В сочетании с заграждениями в виде лесных завалов, огонь артиллерии противника делал позицию весьма прочной.

Не имея сведений о группировке и силах французских войск, Багратион решил атаковать их и занять Могилев. Для этой цели был выделен отряд под командованием генерала Раевского в составе 7-го пехотного корпуса, четырех кавалерийских и трех казачьих полков общей численностью 11 тыс. человек пехоты и 4 тыс. человек конницы. Артиллерия отряда состояла из двух артиллерийских бригад, на вооружении которых находилось 72 орудия. Следовательно, если противник на позиции под Салтановкой имел почти двойное превосходство по пехоте и коннице, то в отношении артиллерии перевес был на стороне русских войск.

Утром 11 июля русские войска подошли к Салтановке. Раевский решил главный удар нанести в направлении Салтановки силами 12-й пехотной дивизии и вспомогательный — 26-й пехотной дивизией в обход правого фланга противника — на Фатово. Для поддержки атаки две артиллерийские роты заняли позиции на опушке леса перед Салтановкой, оборудовав здесь две 12-орудийные батареи. Удаление артиллерийских батарей от расположения пехоты и французской артиллерии составляло 300―350 м, что давало возможность вести прицельный огонь не только ядрами и гранатами, но и картечью.

Передовые части 26-й дивизии при подходе к Фатову сбили охранение французов и отбросили его за ручей. Часть артиллерии заняла позиции на высоте 400 м южнее Фатова. Когда главные силы дивизии были еще на подходе, французы попытались обойти русские войска справа. Командир дивизии генерал Паскевич выдвинул на правый фланг своей дивизии 4 орудия. Отходившие русские войска навели французов на эту батарею, и она с дистанции 200 м внезапно открыла беглый картечный огонь по их плотным колоннам. Ряды французов смешалис. Этим воспользовалась пехота, которая отбросила противника к Фатову.

После отражения атаки для прикрытия правого фланга дивизии была установлена 12-орудийная батарея. Теперь на высоте южнее Фатова уже находилось три батареи на 20 орудий. Остальные 16 орудий артиллерийской бригады были сосредоточены в качестве артиллерийского резерва южнее Салтановки. Вскоре артиллерийская батарея, установленная на удалении 400 м от противника, открыла огонь по боевым порядкам французской пехоты и артиллерии. Стрельба велась гранатами и картечью с наиболее выгодного для действия этими видами снарядов расстояния. Сосредоточенный огонь велся сначала по одной части войск, а затем переносился на другие. Действия русской артиллерии были настолько эффективными, что противник вынужден был отвести пехоту из зоны картечного огня и усилить свою артиллерию. С обеих сторон велся интенсивный артиллерийский огонь.

Тем временем Раевский приказал атаковать противника силами 12-й дивизии в направлении Салтановки. Однако атака укрепленной позиции, запятой превосходящими силами французов, не увенчалась успехом. Багратион, прибыв в район Салтановкии убедившись в превосходстве сил противника, приказал под прикрытием огня артиллерии и отрядов конницы отойти к Дашковке. Одновременно было отдано распоряжение о наведении моста через Днепр в районе Нового Быхова для переправы армии и следования через Мстиславль к Смоленску в обход Могилева.

При выходе из боя отличились артиллеристы 26-й дивизии, которая совершала отход в более сложных условиях.

Во второй половине дня резервные кавалерийские полки и пехотные батальоны 26-й дивизии заняли оборону на северной опушке рощи в 1 км от Фатова. Батареи 3, 4 и 5 были сведены в одну 20-орудийную батарею, установленную у дороги в 500 м от деревни. Как только эта батарея открыла интенсивный огонь по батареям и живой силе противника, части дивизии начали отход. Когда все полки отошли на поляну в 2 км от Фатова, а с батареей остались только два пехотных батальона, начала перемещаться артиллерия, снимаясь по два орудия с каждого фланга батареи. Первые два орудия заняли огневую позицию вместе с резервными подразделениями. Остальные, вместе с последними двумя батальонами, под прикрытием резерва пехоты и этих двух орудий отошли на новую позицию батареи в район основных сил дивизии.