От деда слышал Моргунок

Назначен срок всему:

Здоровью — срок, удаче — срок,

Богатству и уму.

Бывало, скажет в рифму дед,

Руками разведи:

— Как в двадцать лет

Силенки нет,

Не будет — и не жди.

Как в тридцать лет

Рассудка нет,

Не будет — так ходи.

Как в сорок лет

Зажитка нет,

Так дальше не гляди."

Сам Моргунок, как все, сперва

Не верил в дедовы слова.

Хватился — где там двадцать лет!

А богатырской силы нет.

И, может быть, была б она,

Когда б харчи да не война.

Глядит, проходят тридцать лет,

Ума большого тоже нет.

А был бы ум, так по уму

Богатство было бы ему.

Глядит, и скоро — сорок лет,

Богатства нет, зажитка [8]нет:

Чтоб хлебу на год вволю быть,

За сало салу заходить;

Чтоб быть с Бугровым запросто,

Всего того опричь:

"Здоров, Никита Федорыч!.."

"Здоров, Илья Кузьмич!.."

А угостить, — так дым трубой,

Что хочешь ешь и пей!

Чтоб рядом он сидел с тобой

На лавке на твоей;

Чтоб толковать о том о сем,

Зажмурясь песни петь,

Под ручку чтоб, да с ним вдвоем

Пойти хлеба смотреть...

И предсказанью скоро срок,

А жил негромко Моргунок.

Был Моргунок не так умен,

Не так хитер и смел,

Но полагал, что крепко он

Знал то, чего хотел...

Ведет дорога длинная

Туда, где быть должна

Муравия, старинная

Муравская страна.

И в стороне далекой той,

Знал точно Моргунок,

Стоит на горочке крутой,

Как кустик, хуторок.

Земля в длину и в ширину

Кругом своя.

Посеешь бубочку одну,

И та — твоя.

И никого не спрашивай,

Себя лишь уважай.

Косить пошел — покашивай,

Поехал — поезжай.

И все твое перед тобой,

Ходи себе, поплевывай.

Колодец твой, и ельник твой,

И шишки все еловые.

Весь год — и летом и зимой —

Ныряют утки в озере.

И никакой, ни боже мой,

Коммунии, колхозии!..

И всем крестьянским правилам

Муравия верна.

Муравия, Муравия!

Хо-рошая страна!..

И едет, едет, едет он,

Дорога далека.

Свет белый с четырех сторон

И сверху — облака.

По склонам шубою взялись

Густые зеленя [9],

И у березы полный лист

Раскрылся за два дня.

И розоватой пеной сок

Течет со свежих пней.

Чем дальше едет Моргунок,

Тем поле зеленей.

И день по-летнему горяч,

Конь звякает уздой.

Вдали взлетает грузный грач

Над первой бороздой.

Пласты ложатся поперек

Затравеневших меж [10].

Земля крошится, как пирог,

Хоть подбирай и ешь.

И над полями голубой

Весенний пар встает.

И трактор водит за собой

Толпу, как хоровод.

Белеют на поле мешки

С подвезенным зерном.

И старики посевщики

Становятся рядком.

Молитву, речь ли говорят

У поднятой земли,

И вот, откинувшись назад,

Пошли, пошли, пошли...

За плугом плуг проходит вслед,

Вдоль — из конца в конец.

— Тпру, конь!.. Колхозники ай нет?..

— Колхозники, отец...

Земля!.. От влаги снеговой

Она еще свежа.

Она бродит сама собой

И дышит, как дежа [11].

Земля!.. Она бежит, бежит

На тыщи верст вперед.

Над нею жаворонок дрожит

И про нее поет.

Земля!

Все краше и видней

Она вокруг лежит.

И лучше счастья нет — на ней

До самой смерти жить.

Земля!

На запад, на восток,

На север и на юг...

Припал бы, обнял Моргунок,

Да не хватает рук...

В пути проходит новый день.

Конь перепал и взмок.

Уже ни сел, ни деревень

Не знает Моргунок.