- А у нас скоро свадьба будет! Может быть, - добавила она и многозначительно хмыкнула.

 - Свадьба? - искренне порадовалась я за подругу. - Здоро...

 - Тише ты, - зажала мне рот ладонью подруга, оглянувшись. - Услышит еще. У Валеры не уши, локаторы.

Я улыбнулась. При мне так Валерия еще никто не называл. Только Бабой Ягой.

 - В общем, он хочет мне сделать предложение, - поведала Настя, которая, как и я, еще полгода назад и не думала об отношениях. - Я подслушала его разговор с другом.

 - Насть, поздравляю, - искренне сказала я. Мне, и правда, было радостно за этих двоих.

 - Но тут есть проблема. Этот идиот так и не признается, что сыночек богатенького папочки, а все строит из себя водителя, - прошептала Настя и картинно смахнула пот со лба.

 - Признается, - уверенно отозвалась я. Что в этом сложного?

 - Но он и своему отцу не говорит ничего, - заговорила подруга. - Тот не знает, что Валера со мной встречается. Ну, и что жениться хочет. Ты же понимаешь, что богатые предки своих деток абы за кого не отдадут. Кому нужен мезальянс?

Я медленно кивнула. А ведь и верно. Родитель Валерия - человек далеко не бедный, и, как я понимаю, властный. Разрешит ли он единственному сыну связать жизнь с Настей? Нет, она хорошая, верная, понимающая, хозяйственная, и действительно любит Валерия, но... Есть ли его отцу до этого дело?

 - И что вы будете делать? - спросила я.

 - Не знаю, - вздохнула Настя. Глаза ее воинственно сверкнули. - Но я собираюсь за него бороться. И точка.

Знала бы я, что скоро мне придется повторить эти слова...

 - Все будет хорошо, Насть, - коснулась я плеча подруги.

 - Молчи, тихо, - в панике зашептала она. - Он идет.

И подруга стала громко и несколько наигранно обсуждать сплетни о соседях из тридцать пятой.

Валерий был столь любезен, что помог донести сумку до двери, хотя я просила его не делать этого, а после вместе с Настей они исчезли в лифте: оба веселые, загорелые, чем - то неуловимо по духу похожие друг на друга.

Если они женятся, я буду за них только счастлива.

Интересно, а у меня может быть свадьба?

С этими мыслями я попыталась найти ключи в сумке, но эта попытка была безуспешной, и я, плюнув на все, позвонила в дверь, за которой, почему - то перестало орать мою любимое: «Убью на хрен!». Раньше фраза звучала, когда включали свет в прихожей, теперь заменяла звонок - Томас долго не мог нормально подключить его, и ему решил помочь дядя Боря. Под его чутким руководством папа подсоединил провода. А дядя Боря потом долго хохотал. И ведь критик, бизнесмен, а ведет себя, как ребенок.

Дверь мне открыла совершенно незнакомая среднего роста крепкая девица в черной майке и шортах, поверх которых был накинут Лешин фартук. Выглядела девица эпатажно: короткие встрепанные волосы цвета воронова крыла, многочисленные проколы в ушах и один - в носу, а также татуировка на руке в виде какого - то мифического чудовища. Лицо ее было симпатично, но своеобразно: острый взгляд карих насмешливых глаз, тонкие губы, удлиненный нос. Она была похожа на хищницу.

 - Вы кто? - спросила я, не испытывая особенного удивления. В нашей квартире кого только не бывало.

 - Хозяйка, - ответила девушка. Голос ее был слегка грубоватым, что было под стать внешности.

 - Чего? - закрались в мою душу нехорошие подозрения. Какая еще хозяйка?

Медной горы. Дай ей по лбу железной ложкой и гони в три шеи.

 - А ты кто? - поинтересовалась «хозяйка». - А - а - а, - протянула она, - сестра? Что ж, проходи, сестра, - пригласила она меня в собственный дом. И я зашла.

 - Сестра? - подняла я бровь, ставя сумку на пол. - Вы что, из церкви?

Вот только религиозных деятелей, зовущих всех подряд братьями и сестрами, мне в квартире не хватало. Не то, чтобы я против - каждый верит, во что хочет, но делать из дома молельню как - то не особо хотелось.

 - Из церкви? - почесала затылок девица и расплылась в улыбке. - А, мне нравится твое чувство юмора, сестра. Я тут оладушек нажарила, хочешь? - спросила она меня добродушно. В квартире действительно вкусно пахло. - Думаю, вечером мясо с картошечкой сварганить, а то вы тут голодуете.

 - Вы нашим поваром стали? - разулась я и аккуратно поставила обувь на полочку. Девица весело расхохоталась.

 - Из церкви, поваром... Кем ты меня еще сделаешь, а? - спросила она весело. И тут, Слава Богу, из кухни вырулила Нелли, на ходу что - то дожевывая.

 - Онни! - бросилась она ко мне и даже обняла в порыве сумбурной нежности. - Ты как?! Как Антошка?! Понравилось в Москве?! Представляешь, а эта онни^[1] - невеста Эдгара!

 - Что? - опешила я. Несколько дней назад уезжала, брат вроде бы девушек шугался, а тут уже невеста, смотрите - ка. Я так однажды приду, а он уже чей - нибудь муж. Или отец.

 - Кира, - протянула мне руку девица.

 - Катя, - с недоумением пожала я ее. Рукопожатие вышло крепким.

 - Знаю, - кивнула Кира.

 - Кстати, Эд - атеист, - сразу сказала я. - Он верит только в себя. Ну и в искусственный интеллект.

 - Ой, не могу, юмористка, - захохотала эта Кира. - У вас вся семья прикольная.

 - Вливайся, онни, - широко улыбнулась перешедшая на употребление корейских словечек Нелли. - Знаешь, как она готовит обалденно! Быть тебе нашей невесткой! - заключила она торжественно, обращаясь уже к гостье.

 - Что ты несешь, - вылез из своей комнаты и Эд, услышавший шум в прихожей. Выглядел он слегка смущенно - явно из - за Киры, но старался быть уверенным. Но, самое главное, в его глазах было что - то похожее на нежность. Примерно так он смотрел на свой новый системный блок, когда собственноручно собрал его, заказав какие - то жутко дорогие детали.

 - Так, я не поняла, милый, ты что, не хочешь на мне жениться? - с разбойничьей ухмылкой переспросила Кира и пошла на него. Я думала, братик попяться, но он только усмехнулся. По - взрослому! И взял ее за запястье, останавливая. Девушка лихо ему подмигнула, и Эдгар едва удержался от улыбки.

Мы с Нелли переглянулись, стараясь не засмеяться - выглядели эти двое немного нелепо, но ужасно мило.

 - Жду в едальне для дальнейшего знакомства! - скомандовала Кира и утащила Нелли и Эда следом за собой.

Приведя себя в порядок и приняв освежающий душ, я направилась в кухню. Брат и сестра сидели и спорили, вернее, Нелли усиленно что - то доказывала, а Эдгар вяло отмахивался. Кира же деловито хлопотала у плиты. Она одновременно готовила оладьи, какой - то мудреный соус, что - то помешивала в двух кастрюльках сразу и резала овощи для салата. Чувствовала она себя в нашем доме вольготно, как будто бы сто лет уже готовила в этой кухне.

 - Чем я могу помочь? - спросила я, чувствуя себя неловко. Кира казалась настоящим ураганом: она успевала все, умудряясь и весело болтать, и делать дела.

 - Сиди, ты с дороги устала, - щедро махнула рукой девушка.

Как оказалось, прибыла она в наш дом ровно через несколько часов после моего отъезда, вместе с сумкой, умудрившись около подъезда поругаться с Фроловной и пенсионным патрулем - видите ли, Кира стояла и курила, и дым попадал как в окна первого этажа, так и на детскую площадку. Девушкой Кира оказалась бойкой и бодро отвечала старушкам, доводя их до белого каления. Они едва не вызвали наряд полиции, однако Кира сумела пробиться сквозь пенсионный патруль и попасть в подъезд вместе с кем - то из жильцов.

Звонок в дверь стал неожиданностью для всех, кроме Эдгара, который ее ждал, но скрывал приезд. По рассказам сестры, он лично открыл дверь и привел Киру в кухню, где за философской беседой сидели Алексей, Томас, а также дядя Боря и еще несколько папиных дружков.

 - Это Кира и она поживет у нас, - объявил Эд присутствующим и, конечно же, ему никто и слова не сказал. Папа тотчас захотел познакомиться со столь прекрасной девушкой, и любопытные гости, которым стало интересно, что твориться в личной жизни затворника Эда, его в этом поддержали. Так Кира на неопределенное время осталась у нас.