Спустившись в столовую, я взял поднос и побросал на него все, что приглянулось со шведского стола. Пахло божественно. Пока уплетал вкуснятину, смотрел брошюру с указаниями, что здесь рекомендуется посетить, и что нельзя пропустить ни в коем случае.

А вообще здесь светло, красиво, цветы в кадках, пол блестит чистотой, огромные окна с видом на берег озера, людей немного, а персонал вежливый и обходительный. В брошюре было написано, что пренебречь купанием в этом озере совершенно невозможно. Так что, наевшись от пуза и расплатившись, я пошел искать плавки и потопал на озеро.

========== Последнее желание 2 ==========

Всю следующую неделю я провел, в ничегонеделании. Вставал, купался в озере до изнеможения, завтракал и опять пропадал на пляже, загорая, прихватив с собой еды. Потом шлялся по магазинам, по приметным местам, посетил выставку картин, побывал в нескольких ресторанах. Жизнь вокруг кипела и била ключом. Рядом с моим отелем был клуб «Коррида», я стал заглядывать в него вечерами. Садился за столик, заказывал еду, что-нибудь легкое, неспешно ужинал, потом возвращался в отель. На десятый день моего пребывания здесь я заметил его.

Сначала в отеле, утром. Когда выходил на очередное купание. На мне был светлый спортивный костюм с синими полосами по бокам, я накинул капюшон, чтоб скрыть лохматые волосы, расческа сегодня утром куда-то подевалась. Он сидел в холле, не спеша тянул карамельную жидкость из стакана с кубиками льда. Вряд ли это было спиртное, слишком рано для него. На краю пепельницы дымилась недокуренная сигарета. Длинные ноги в черных классических брюках, серая рубашка с небрежно расстегнутыми манжетами, расслабленная поза.

Торшер за его спиной отбрасывал теплый свет на его фигуру. Длинные черные волосы, красивое породистое лицо и глаза, темно-серые. Я охватил все это мгновенно, почти ни на чем не задерживаясь, но, встретившись с ним взглядом, застыл на несколько секунд. Это было как схватка, быстрая и никому кроме нас не заметная, после чего я продолжил свой путь, отвернувшись, но спиной все еще чувствовал его взгляд.

Плавал я в этот день до посинения. Дольше, чем обычно, но мои мысли снова и снова возвращались к незнакомцу. Потом опять прогулка по городу, а вечером снова бар. На этот раз я пришел позже обычного, долго не знал, что надеть, было определенное предчувствие. Остановился в выборе на черных узких джинсах, серебристой рубашке навыпуск и черной жилетке.

Я занял последний свободный столик. Сегодня было много народу. Заказал как обычно, и только после того, как принесли еду, заметил утреннего незнакомца. Он сидел слева от меня и пристально, не таясь, меня рассматривал. Я ответил ему тем же. Он сменил серую рубашку на тёмно-бордовую. Рядом на стуле висел черный пиджак. На его столике я заметил только выпивку. После того, как мы просверлили друг в друге дырку, он хмыкнул, не торопясь встал. Подхватил пиджак и направился ко мне.

Неторопливая плавная походка, глаз не отводит, на губах легкая улыбка. Я нервно сглотнул. Хищник на охоте, а я чувствую себя добычей.

— Разрешите присоединиться? – а голос, какой, глубокий, ласкающий, с ноткой соблазнения.

— С чего это? – я не собирался сдаваться сразу. – Вам не нравится ваш столик?

— Мне не нравится одиночество, а ваша компания мне бы подошла. Такой привлекательный молодой человек не должен скучать.

— Вы сейчас о себе или обо мне? — усмехнулся я.

— О нас обоих. – А в глазах смешинки. – Так я присяду?

— Прошу. – Мне было интересно, что будет дальше.

Он жестом подозвал официанта и сделал заказ. А затем протянул руку и представился.

— Симон.

— Ё. – рукопожатие было крепким и уверенным, это мне понравилось.

Я приступил к еде, через минуту принесли и его заказ. Мы неторопливо поглощали каждый свою порцию и еще пристальней рассматривали друг друга. У него красивые руки, с длинными пальцами музыканта, широкие плечи, он выше меня на голову. Волосы чернее моих, а кожа темнее. Когда принесли выпивку, он стал неторопливо меня расспрашивать, сколько я здесь, надолго ли приехал, упомянул о встрече в отеле. Узнав номер апартаментов, пошутил, что мы почти соседи. Легкий треп, не переходящий на личное, ну, или не совсем на личное. Заявил, что я ему понравился с первого взгляда, комплименты насчет моих прекрасных глаз и неотразимой фигуры. Я не выдержал и рассмеялся на все эти глупости. А он улыбнулся и сказал:

— Ты замечательно смеёшься, Ё, делай это почаще. — И в его голосе была искренность.

Он потрясающе умел вести беседу, легко, непринужденно. С шутками. Через полтора часа я понял, что слегка пьян, а он за это время успел выпытать у меня очень многое. Какой мой любимый цвет, какая музыка мне нравится, вкусы в еде, где я учился, и какие цветы люблю. Я решил не оставаться в долгу и тоже начал выспрашивать. У меня получалось не так ловко, как у него, но все же, удалось узнать, что он любит розы, пьёт коньяк и красное вино, ценит искусство и старые картины и сам неплохо рисует. А когда я попытался копнуть поглубже, меня ловко пригласили на танец, прекращая расспросы. Медленная музыка, мы оба пьяны слегка, его руки на моей талии. Глаза так близко и он пахнет сиренью. Мой любимый запах.

— Я отдавлю тебе ноги. – Усмехаясь, говорю и смотрю в его тёмно-серые глаза. Понимаю, что он старше меня, ему около тридцати. У него широкие, сильные плечи.

— Ничего, переживу.

У Симона потрясающе красивые губы, которые притягивают мой взгляд, или я просто пьян? Музыка сменяется на более быстрый, легкий ритм, я не успеваю ничего сообразить, как меня начинают кружить в танце. Он ведет уверено и непринужденно, мне остаётся только довериться и следовать за ним. Я улыбаюсь, и мне хорошо. А он наклоняется к моему уху и шепчет:

— Ты лёгкий как пушинка.

Не знаю, от чего я краснею, наверное, от теплого дыхания на моей коже. Музыка заканчивается и сменяется на дискотечно–дерганую. Разговаривать уже невозможно. Мы снова садимся за столик напротив друг друга. Он заказывает еще вина, мы снова разговариваем ни о чем. Он убеждает меня сходить завтра вместе с ним в одно потрясающее место, и я соглашаюсь. Вылакав бутылку вина, понимаю, что все-таки сильно напился. Я говорю ему об этом и о том, что пора отчаливать и по домам, ведь уже почти утро. Мы зовем официанта и расплачиваемся, а потом, держась друг за друга, выползаем из бара.

Где-то на середине пути я запинаюсь и чуть не падаю, он подхватывает. А меня пробивает на ха-ха.

Его тоже. Мы смеемся, он прижимает меня ближе к себе, снова запах сирени, но сквозь него тонкий аромат его тела. Настоящий. Добравшись до моего номера почти без происшествий, я пытаюсь ключом попасть в скважину, пока он меня придерживает. Не получается. Чертыхаюсь. Кажется, я действительно перепил.

— Дай сюда.— Он выхватывает ключ, прислоняет меня к стенке. — Не падать!

С третьего раза попадает ключом в замок, и почти на себе затаскивает в номер. Роняет меня на кровать и начинает раздевать.

— Дорогой, мы знакомы несколько часов, а ты уже распускаешь руки?

— Да дался ты мне в таком состоянии, просто в одежде не выспишься нормально.

Меня посещает возмущение, я хватаю его за рубашку, когда он уже стянул с меня обувь и штаны, наклоняется, расстегивая жилет.

— Тогда я сам к тебе пристану. – Притягиваю. Губы так близко, он замирает на мгновение, и я касаюсь легким прикосновением, провожу языком по нижней губе, чуть вбираю. Его дыхание замирает. Терпкий запах вина и сигарет. Чуть сильнее прижимаюсь, ощущая, какие мягкие у него губы, но не углубляю поцелуй. Углубляет его он, раздвигает мои губы, проникает языком, очень нежно и осторожно. Я отвечаю так же трепетно. Это просто ласка, а не соревнование. Напоследок поцеловав меня в подбородок, отстраняется, помогает мне выбраться из рубашки. Накрывает одеялом.

— Спи. Я завтра сам за тобой приду, точнее, уже сегодня. Сладких снов.

— И тебе спокойной ночи. – Шепчу я и проваливаюсь в дрёму, уже не видя, как он выходит и закрывает за собой дверь.